[NIC]Logan Heathen[/NIC]
[AVA]https://forumupload.ru/uploads/001a/b9/29/3/t78963.jpg[/AVA]

Стою под упругими струями воды, льющихся на меня потоком сверху и мысленно непрерывно убеждаю самого себя в правильности своего поведения с ней. Что я вообще делаю? Не в том возрасте, чтобы полагаться только на удачу или везение, когда столько явных факторов, говорящих, что вероятность найти подходящего донора сердца — ничтожна. Из-за Уэйна поменял свое отношение к своему случаю и не все продумал. Фиби имеет право на выбор и должна знать о моем отведенном сроке жизни. О таком нельзя молчать. Нужно сказать ей, чтобы осознавала, какой исход всего может быть. Черт. Как допустил, что пришел к таким мыслям? Как сообщить Фиби, что жить осталось очень мало, а шансов продлить свое существование — еще меньше? Из-за шума воды, не слышу шагов за спиной, потому невольно вздрагиваю, ощутив теплое прикосновение на собственной спине и спокойный голос Фиби. Сбавляю напор, смотрю на нее, а про себя продолжаю думать о своем. Закрыть кран, выйти с ней из душа, сесть и поговорить, но все слова застревают в глотке. Стою не двигаясь рядом, блуждая вдумчивым взглядом по лицу Фиби. Рядом с ней даже дышится легче и становится тепло внутри. Прекрасно понимаю, что после правды могу потерять ее, а это не то, чего я хочу. Когда стал таким эгоистом? Жадно вбираю в легкие воздух и тяжело выдыхаю. Надо набраться мужества и поговорить с ней, отбросить мысли о надежде и просто сказать все как есть, однако я молчу, решив рассказать обо всем после разговора с Гётте. Сам ненавижу себя сейчас, потому что даю надежде залезть в душу, заглушить здравый смысл и рациональный голос разума. Молчать в моей ситуации — не имею права, но именно это я и делаю. За столько лет после смерти Эстер наконец ощущаю себя живым и не хочу больше жить по-другому. Прикрываю глаза, облизываю губы и слабо улыбаюсь от слов Фиби. Своими действиями она не помогает, а больше возбуждает. Вода льется сверху, тяжелые капли ударяются о кожу, но особо ярко чувствую на ней ее горячие прикосновения.
— Помощь нужна,— говорю сквозь шум воды, не скрывая улыбки на лице. Если продолжит дальше водить своими руками по моему телу— помощь понадобится, только другая. В очередной раз сглатываю ком в горле, шумно хватаю ртом воздух и откидываю голову назад, возбуждаясь от всего, чего она делает. Чувствую дыхание на коже, как Фиби поглаживает рукой уже вставший член и, не выдержав, перехватываю в свою ладонь ее руку и разворачиваю к себе, слегка зажав между собой и прохладной стеной кабинки душевой. Её пальцы массируют мою шею, дыхание обжигает кожу, с каждой секундой возбуждая все сильнее. По лицу стекают капли воды, которые ощущаю уже на губах Фиби, требовательно кусая те в поцелуе. Последний раз так вел себя в студенческие годы, до этого не помню, чтобы испытывал настолько дикую потребность в ком-то. Руками блуждаю по фигуре, ласкаю своим языком ее губы, проскальзывая снова в рот, пальцами сжимаю кожу Фиби и, разорвав поцелуй,  разворачиваю за талию, прижав к стеклянной поверхности. Поток теплой воды льется сверху, стекла кабины запотели. Придвигаюсь еще ближе к ней и провожу невесомо кончиком носа по позвонкам Фиби на шее, обдав своим горячим дыханием ее затылок. Жадно вдыхаю в себя аромат, который с первого дня встречи сводит с ума и покрываю влажными поцелуями ее шею, то аккуратно и коротко целуя, то чуть грубо покусывая нежную, мягкую кожу. Вдыхая ее запах, сильнее сжимаю рукой бедро, впиваясь пальцами в кожу, кусаю плечо Фиби и одним толчком вхожу в нее, сразу сместив одну ладонь на ее грудь  Жар распространяется по коже, адреналин и возбуждение в крови ударяют в голову, выключая разум полностью. Черт возьми, давно ни с кем не было так хорошо. Не сдерживая темпа,вхожу в нее быстро, ощущая, как ее влагалище тугим кольцом обхватывает мой член. Лаская пальцем сосок Фиби, срываю с губ любимые стоны, зарываю вторую ладонь в ее волосы и тяну за них ближе к своим губам. Ласкаю ее тело руками так, словно до этого никогда не прикасался, словно снова узнаю все самые чувствительные точки на ее теле и изучаю саму в первый раз. Издав  в губы сдавленный стон, продолжаю наращивать темп своих движений внутри нее, наплевав, что от наших действий дверь кабинки ходит ходуном, а вода выливается наружу. Кроме ощущений, ее прикосновений и поцелуев на своей коже ни о чем другом думать не могу.  Мы оба тяжело дышим и это возбуждающее дыхание еще больше сводит с ума. Пальцами сильнее прижимаю ее за бедра к себе и начинаю совершать резкие и быстрые толчки. Ловлю ее стоны, кусаю в поцелуе нижнюю губу, чуть оттягиваю, спускаюсь рукой вниз и касаюсь набухшего клитора. Вхожу в нее глубоко, резко, не отрывая своего взгляда с лица, которое покрываю легкими поцелуями, возвращаясь то и дело к губам.  Когда понимаю, что она близка к разрядке, замираю, фиксирую руками ее за бедра и делаю один мощный толчок, наслаждаясь ее стоном и тем, как она расслабляется в моих руках, сильнее сжимая ладонью шею. Закрываю ее рот поцелуем и не давая отдышаться, спускаю ладонь вниз, задеваю пальцем ее клитор, вожу по нему, чувствуя, как она дергается в моих руках вновь, а тело тут же отзывается на мои прикосновения. Не прекращая вдалбливаться в нее, касаюсь губами шеи, ласкаю кожу языком, большим пальцем  растирая ее клитор.Сильнее обнимая меня за шею, Фиби издает протяжный стон, но я не останавливаюсь. Доведя ее до новой волны наслаждения, делаю еще пару грубых толчков, издаю про себя сдавленный рык и замираю, ощущая токи, расползающиеся по телу. Тяжело дышу, пытаясь прийти в себя, касаюсь губами ее плеча и тянусь к крану, закрывая воду. Несколько секунд стою с ней в тишине, чувствуя своим телом тепло, исходящее от ее коже и как капли воды стекают с кожи. Слышу прерывистое дыхание и улыбаюсь шире, касаясь в этот раз губами шеи Фиби. Придерживая ее за талию, выбираюсь с ней из душевой, принимая из ее рук полотенце. Предложение остаться в Чикаго очень заманчивое.
—Гордон за неделю убьет всех оставшихся пациентов,— обтирая своим полотенцем свое тело, она смахивает капли  с моих плеч и накидывает мою рубашку на себя, выйдя из ванной. Полотенце скидываю на тумбочку рядом, натягиваю на себя свои брюки и выхожу следом, опустившись рядом с ней. Наблюдая за Фиби, поднимаю подушку и откидываюсь в нее спиной, притянув блондинку ближе к себе. В молчании, она играет своими пальцами по моему торсу, над чем-то задумавшись. Краем глаза замечаю ее сотовый рядом и вспоминаю о звонке.
— Зачем тебе отец звонил? — Фиби замирает, напрягается и молчит дольше, чем следовало бы. Похоже сенатору от нее опять что-то нужно. Под моим взглядом она тяжело выдыхает и говорит то, о чем и подумал. — Ты сама то хочешь идти на этот ужин?-повисает молчание и я задаю второй уточняющий вопрос, —  Твой отец спросил хоть об этом? Понимаю, что вопрос задал правильный, когда Фиби начинает мяться, говорить чуть тише и покусывать нижнюю губу. С последним ответом на вопрос она не спешит, сохраняя все также молчание. Нахмурив брови, приподнимаю большим и указательным пальцем ее лицо за подбородок к себе, прямо спросив, что итак понятно, —  Если не хотела идти, почему согласилась? Аргументы Фиби приводит слабые. Ужин с партнерами очень важен для отца. А были когда-нибудь не важные? Не пойму, почему не сказала, что у нее выходные уже распланированы. Тео подарил билеты раньше, чем у нее состоялся разговор с отцом. Бейсбол она любит так же, как я и неужели готова пропустить такой матч, ради делового ужина с отцом, на котором она непонятно какого хрена нужна вообще? С серьезным выражением слушаю Фиби, приподнявшись на кровати. Первый раз вижу, чтобы женщина задвигала свои желания на второй план. Теперь понятно понятно, почему сестру не любят, та явно не позволяла диктовать, что делать и как жить.
— Каждый ужин твоего отца важен, а он хоть раз спрашивал, что важно для тебя? — она не договаривает фразу, уставившись на меня таким взглядом, словно я задал ей какой философский вопрос, не имеющий однозначного ответа. — Ты хотела пойти на игру, потому что знаешь: такие матчи проходят не каждый год, а поужинать с отцом и его партнерами можешь и в другой раз.  Вскидываю брови на реакцию Фиби и слабо улыбаюсь, переместив свою руку с ее бедра на талию.
— Ты никого не подводишь и не отворачиваешься. Твой отец не должен был ставить тебя перед фактом, что ты поедешь с ним на ужин, не узнав о твоих планах. Звони отцу и говори, что на выходные ты занята. Удивлен, конечно, что она позволяет так себя использовать и смиренно молчит с отцом в ситуациях, которые ей не нравятся. Не пойму, почему его желания ставит выше своих, хотя это объясняет, как угораздило чуть не выйти замуж за сказочного долбаеба, который на пару с ее папашей прогибали бы под себя дальше. — Я не шучу. Звони. Тебе не шестнадцать лет, ты взрослая женщина со своей жизнью, — Фиби растерялась и кроме легкой усмешки на губах своим вопросом ничего не вызвала. Точно идеальная дочь. Взяв  телефон в руки, она неуверенно подносит тот к себе и кусает нижнюю губу. Идут гудки, после третьего раздается голос сенатора в трубке и я наблюдаю картину, от которой начинаю хмуриться. Похоже раньше она никогда не говорила своему отцу одну простую фразу — нет. Под его давлением Фиби зажимается вся и слабо бубнит о своих планах, в итоге сдавшись под более весомыми уговорами отца. Давно такого не видел. Не обращая на слова Фиби после ее разговора, беру мобильник в руки, прикладываю ее палец для разблокировки и нажимаю последний набранный вызов — ее отца.
— У тебя на выходные другие планы. Она растерялась от моего поведения еще больше, открывает рот, чтобы возразить и явно придумать сто и одну причину, почему ее отец прав, но его голос опять раздается между нами. Пусть поймет, что твои планы также важны, как и его,— проговариваю ей уже на языке жестов, с прищуром слушая слова политика, доносимые из сотового. Фразу Фиби проговаривает не очень уверенно, если отец опять надавит на нее — сдастся от уговоров и второй звонок также был зря. В этот раз не даю этому произойти, забираю у нее из рук сотовый и сбрасываю вызов. Все что нужно было отцу услышать — сказала. Фиби смотрит на меня, то ли в шоке от наглости, то ли не ожидала, что так можно было вести разговор, то ли все вместе ввело ее в состояние ступора. Опустив свою голову мне на грудь, она обнимает одной рукой меня за торс и около минуты молчит. Склоняю голову вбок и негромко смеюсь от слов Фиби, поцеловав ее мягко в макушку.
— Твой отец точно не привык от тебя получать в ответ «нет»,как политику ему полезно будет,— слышу ее новый вопрос и облизываю губы, подтянув Фиби выше к себе. Она смотрит на меня и я щурюсь, заулыбавшись, — твой запах, — легко касаюсь губами ее шеи, рассказывая, что узнал тогда по аромату, когда Нацист разбил ее духи и выяснилось, что запах у нее — уникальный,— ни с кем тебя не перепутаю. Оторвавшись от ее шеи, вскидываю голову вверх, задумавшись, а как она узнала меня. То что узнала было понятно еще после ресторана, — а как ты поняла, что была со мной? — чувствую ее прикосновения к своим шрамам на теле и вновь улыбаюсь. С самого начала все было очевидно. Теперь смешно даже. На новом вопросе Фиби, прижимаю ее ближе к себе, на секунду задумавшись. Я сразу понял тогда на приеме, что она — не Пэм, мог разорвать поцелуй, извиниться, покинуть комнату и вернуться, на тот момент, к своей законной жене, но.
— Не захотел, а ты? Встретились мы вовремя, тут спорить не буду. Я жил в браке, у которого не было будущего. Понял это именно после того, как поцеловал ее и ощутил эмоции, какие очень давно не испытывал со смерти первой жены. Давно пора было проснуться. Поглаживая ее по спине, отвечаю на поцелуй и блуждаю взглядом по лицу Фиби, когда она произносит остальные фразы. Не сразу понимаю, насколько они важные. Ответить однозначно тоже не могу: с одной стороны чертовски благодарен, что встретил ее и вспомнил, какого быть живым, но с другой, жаль, что появилась в жизни так поздно и когда уже смирился с мыслью, что умру раньше сорока. В любом случае она — луЧшее, что было со мной за последние годы и я очень бы хотел провести как можно больше своего времени с ней. Только как быть честным с Фиби, обо всем рассказать —  пока не знаю.
— Нет, не плохо, — слабо улыбаюсь ей и опускаю ладони на ее бедра, когда она поднимается на кровати и садится сверху на мои ноги, обвив руками за шею. Один вопрос сменяется моим ответом, за которым следует новый вопрос, втягивая нас в разговор, схожий на тот, какой был вчера  в баре. Снова теряю счет времени, получая удовольствие от простого разговора с ней. Лаская своими ладонями ее голый живот и спину, перевожу на Фиби свой задумчивый взгляд, расслышав вопрос, о чем я думаю.
—Когда я тебя отнес в номер, как мы прилетели, ты... — она с любопытством смотрит на меня и я начинаю смеяться, обняв обеими ладонями Фиби за талию. Облизываю нижнюю губу и продолжаю, решив не мучить ее в ожидании, — ты во сне проговорила мое имя. Не знал, что я тебе снюсь? Фиби в улыбке поджимает губы и отводит глаза в сторону, вернув те обратно на меня, стоит мне склонить озадаченно свою голову к ней. Я серьезно ей снился? Интересно. — И что тебе снилось? Не задумываю, что спросил что-то не то, пока не вижу выступивший на ее щеках и шее легкий румянец.—Подожди, серьезно?— снова смеюсь и больше от реакции Фиби, чем от того факта, что ей,похоже, снились горячие сны с моим участием. Легко ударив меня по плечу, она слезает с кровати, проговорив, что нам уже пора собираться. — Нет подожди, — встаю следом за ней и ловлю за руку, когда она проходит мимо шкафа и притягиваю к себе, — а в ту ночь, когда ты пришла ко мне в спальню, тебе тоже... Румянец на ее лице становится ярче и я замолкаю, прикрыв в смехе на секунду глаза. Крепко держу Фиби за живот, прижав своим задом к себе. Подбородок опускаю на ее плечо и небольшими шагами подхожу с ней к большому зеркалу на стене у комода, наблюдая за ней в отражение.
—Что было в том сне? — спрашиваю полушепотом, целуя ее мочку уха. Фиби молчит, в отражении зеркала вижу боковым зрением, как она кусает свою губу и прикрывает, стоит прикоснуться губами к ее мочке уха и слегка укусить за нее, — расскажи,— произношу полушепотом, прокладываю дорожку поцелуев по ее шее к ключице. Также мягко целую плечо Фиби, запуская руку под ткань рубашки и поглаживаю ладонью низ живота,— или намекни. Она закидывает мне одну руку за шею, проводит пальцами по моим волосам, сильнее прижимаясь своим задом к моему члену, который выпирает в штанах. Не отрывая взгляд от нашего отражения в зеркале, отодвигаю с пути одной ладонью тележку с едой, задев ведро со льдом, в котором лежит шампанское и возвращаю свою руку обратно на живот Фиби. Она вздрагивает от прикосновения моих холодных пальцев, издав полу-стон, когда ползу ими ниже, касаясь точки, которая пульсирует. Черт, она вся мокрая. Возбуждаюсь от этого до предела, чувствуя, насколько тесно стало в брюках. Очерчивая языком контур её губ, покусываю их, целую и слегка посасываю, улыбаясь, стоит Фиби углубить поцелуй и издать в губы протяжный стон, как начинаю активнее массировать пальцами ее клитор, желая возбудить ее до такого состояния, чтобы она показала все,что ей снилось в тех снах. Ловлю ее взгляд в зеркале, вижу, как она выгибается мне на встречу, как начинает тяжелее и чаще дышать, когда запускаю в нее свои пальцы и начинаю двигать ими внутри, имитируя  движения членом. Скинув с себя мою рубашку, она  сжимается в моих руках и сильнее обнимает рукой мою шею, дав понять, что близка к разрядке, до которой довожу ее быстрыми движениями. Дернувшись, Фиби прикрывает глаза, грудь быстро вздымается и опускается от тяжелого дыхания вверх вниз, но я не даю ей прийти в себя. Легко подхватываю ее за зад на руки, на ходу спускаю свои брюки и прибиваю ее спиной к холодному зеркалу, вставляя в еще сокращающееся влагалище член и продолжаю  трахать так, как только что трахал пальцами, не выходя полностью, наслаждаясь каждым толчком и стонами, которые слетают с губ Фиби. Хочется ускориться, довести ее и себя до разрядки, как можно быстрее, но я смакую процесс, получая удовольствие от того, как она царапает пальцами мою спину, нетерпеливо выгибает спину, подается бедрами вперед и шепотом произносит мое имя, обнимая крепче ногами мое тело. Далеко не первый секс с ней, а мне ее мало. С каждым разом тяга все сильнее и ничего не могу с этим поделать. Сжимая руками ее зад, ускоряюсь в ней, кусая и целую ее шею приоткрытыми губами, оставляя на коже после себя влажные отметины и наслаждаясь дрожью, которая проходит по ее и моему собственному телу, когда она активно отвечает на жадный поцелуй во рту, впивается ногтями в плечи и просит входить в нее глубже и быстрее.