[NIC]Caleb Marshall[/NIC]
[AVA]https://i.ibb.co/vs34twH/R9kI61e.png[/AVA]

Моя семья далека от идеала. Отец никогда не был примером для подражания, да и мать тоже. Разница между женщиной, которая родила нас и человеком, который воспитал была в одном: от Роберта мы точно знали, чего ожидать, а вот о намерениях Эванджелин оставалось лишь предполагать. Недооценивать мы её не стали, потому что за месяц нахождения с матерью в семейном доме не до конца смогли разгадать план, причину возвращения и почему не спешила уезжать. Двадцать один год прошел со дня, когда она бросила нас. Все это время мы о ней ничего не знали, сама она с нами не выходила на связь, не отправляла подарки на праздники и вдруг с пропажей отца вспомнила о существовании родной дочери и сына, по которым якобы соскучилась и ни на минуту не забывала? Чушь собачья. На красивую ложь мы с Кейрой не повелись, как и на душещипательную "правду" о запрете со стороны Роберта приближаться к нам. Отец не выдвигал матери при разводе таковых условий, но вот почему она решила солгать и прикинуться жертвой — хороший вопрос. Манипуляции слезами с её стороны тоже не возымели эффекта. Сопливая история о жертве женщины бросить нас ради нас самих же — не тронула за душу ни меня ни Кейру. Больше разозлила и напомнила, что особа, гордо называвшая себя матерью, для нас чужой человек. Остаться в особняке Кейра позволила ей из-за громкого заявления "я знаю, что вы сделали с Робертом", чтобы понять, с какими намерениями бросила громкую фразу и о чем в действительности известно. Наши предположения строились больше на том, что действовала мать вслепую, имея скудные сведения об исчезновении отца. И с каждым днём мы больше убеждались в своих догадках.
— Похоже ты был прав, она просто наблюдала за нашей реакцией, — стоя со мной на балконе второго этажа, сестра сняла с глаз солнцезащитные очки и оглядела у бассейна расположившуюся в шезлонгах троицу: Эванджелин, мою бывшую — Монику и названного брата — Данте.
— Вероятно думала запаникуем с её угрозы и раскроем себя где-нибудь.
— Да. Нам на руку, что она ничерта не знает ни о тебе, ни обо мне.
После коронной фразы матери, мы повели себя спокойно и действовали согласно изначальному плану Кейры. Перед ней и незваными гостями сыграли роли детей, взволнованных пропажей отца и которые пошли на контакт исключительно с целью узнать новые сведения, что могли помочь найти его. Мать явно ожидала не такого. Поняли, что разочаровали её, когда не услышали ничего нового кроме все тех же ничем не подкреплённых обвинений:  "он пропал по вашей вине" Допустим. Кейра озвучила вслух предположение, что могла необдуманно из-за своих резких высказываний о поспешной свадьбе и новой невесте отца спровоцировать у него психологический срыв, но ведь это не преступление и не карается законом. Ранее подобное поведение за Робертом уже было замечено, но спустя время он приехал обратно. Об этом сестра тоже проговорила блудной мамаше, прекрасно играя перед ней роль дочери, которая верит, что с папой все в порядке, он в скором времени успокоится и вернётся домой. Ни разу Кейра не упомянула Роберта в прошедшем времени и врала до такой степени убедительно, что даже я верил ей и забывал об убийстве папаши.
— Думаю у нее всегда были свои глаза и уши среди обслуги отца, в совпадения не поверю, не могла она по чистой случайности вот так взять и вернуться спустя два дня его исчезновения, — отвлекаясь на звонок сестры, опускаю глаза в экран ее сотового, отрицательно мотнув головой с немого вопроса Кейры.
— Я считаю Рейн нужно рассказать обо всем, Калеб, она...
— Нет, — не даю Кейре договорить, потому что мое мнение не изменилось: мы не станем впутывать Рейн в неприятности семьи. Не после того, как она начала всё с чистого листа. На днях я случайно столкнулся с ней. Ехал недалеко от танцевальной студии брюнетки и завидел её на пешеходе. Она оживленно разговаривала с какой-то девушкой, смеялась и выглядела счастливой. По крайне мере в стенах особняка я не видел девушку такой расслабленной, беззаботной и спокойной. Меня Рейн не заметила, а я, глядя на неё, принял окончательное решение не втягивать в наши проблемы.
— Мне надоело врать, недоговаривать и я скучаю по ней. Нахмурив брови, в прищуре смотрю в сторону бассейна, кивнув Кейре на раздражающих нас гостей.
— Сфокусируй свое внимание лучше на Эванджелин. Быстрее узнаем, какого хрена она вернулась, быстрее со всем разберемся и перестанем от Рейн все скрывать.
Ничего не ответив, сестра тяжело выдыхает, вернувшись к нашему разговору до звонка дочери Вероники, на который в этот раз не ответила, понятно, по какой причине.
— Хорошо. Давай разовьём теорию, что среди обслуживающего персонала у матери всегда был свой человек. Есть предположения, кто это мог быть?
— Да, это Оливер, — проговариваю уверенно, будто всегда знал об этом, а не только сейчас подтвердил собственные теории.
— Что, с чего ты решил?
— А ты посмотри, — проследив за моим взглядом, Кейра округляет глаза, воочию лицезрев, как старый хрен спокойно передает матери папку с документами.
— Очень похожа на папку из кабинета отца.
— Не похожа, это она и есть. Какого хрена вообще!Рассвирепев хуже фурии, Кейра разворачивается на сто восемьдесят градусов и вылетает с балкона. Я спокойным шагом следую на цоканье женских каблуков, а вскоре и крики с улицы.
— Кто дал тебе право рыться в личных вещах отца! - выхватив документы у матери из рук, сестра угрожающе сужает глаза, проговаривая следующие слова четко и громко:
— Не забывай, что в этом доме вы — гости. Ещё хоть одна подобная вольность без моего ведома и я вышвырну тебя и твою свору из особняка, поняла меня?
В немом возмущении, Эванджелин хапает ртом воздух, подобно выброшенной на берег рыбе, оказавшись неподготовленной к нападению со стороны дочери. Списала со счетов её зря. Кейра давно не маленькая забитая девочка, какой для неё всегда являлась. Она выросла, способна не только постоять за себя, но и без колебаний исполнить любую свою угрозу. 
— Пока отца нет, здесь всем заправляю я. Помни об этом.
— Да... Я это сейчас узнала, — приподнявшись на шезлонге, женщина снимает с головы соломенную шляпу, замахав ей как веером, — меня... удивило, что он все переписал на тебя, а приличные сбережения на банковском счёте оставил некой Веронике и Рейн Маккензи.
Последние слова матери о счёте в банке для Рейн и Вероники наводят на определенные подозрительные мысли, однако я не подаю вида и сохраняю невозмутимое лицо. Какого черта, Кейра? Почему я не знал, что ты еще что-то провернула за нашими спинами? До этого момента думал все имущество и капитал отца сестра присвоила себе. Чего еще не знаю? Стиснув зубы, дергаю желваками, одарив Кейру таким взглядом, что понимает без слов — к сказанным словам Эванджелин мы еще вернемся.
— Мне казалось Роберт всегда был более дальновидным.
— Был?— привлекая внимание женщины вопросом, Кейра резко придвигает один из соседних шезлонгов и садится напротив Эванджелин, уверенно заглядывая ей в лицо.
— Знаешь, мама, — когда сестра подается корпусом вперёд, мать рефлекторно отклоняется назад, показывая, что ей не понравилось вмешательство дочери в личное пространство. Но по Кейра я вижу — этого и добивалась, демонстрируя перед растерянной Эванджелин уверенность и кто из них ведёт разговор. От отца она многому научилась. Использует на матери сейчас один из излюбленных приемов, с помощью которого папаша деморализовывал собеседника.
— Не первый раз ты говоришь о нем в прошедшем времени. Теперь суешь нос в документы, интересуешься имуществом, а твое возвращение, спустя двадцать один год отсутствия, еще практически накануне пропажи отца, я вообще не знаю, как комментировать. 
— Куда ты клонишь? — взволнованно и быстро выпаливает женщина, застыв статуей напротив дочери. Не зря говорят: лучшая защита — это нападение.
— Ты прекрасно понимаешь, куда. Аккуратнее, ма-ма, — Кейра по слогам выделяет  последнее слово, склонившись ещё ближе к лицу Эванджелин, — а то я могу подумать не то на твой счёт, — фраза звучит в предупреждающем шепоте, но все присутствующие слышат её.
— Кейра, что ты такое говоришь?! — удивительно, но подобным психологическим давлением у сестры получается спровоцировать мать на эмоции, которые дают нам больше информации, чем игра женщины на протяжении месяца. Всей правды Эванджелин точно не знает, хватается за догадки, которые, вероятно, получила от Оливера.
— Всего лишь сопоставляю имеющиеся факты и предупреждаю тебя, что если ты что-то скрываешь — поверь, я об этом узнаю и приму меры, которым меня обучил отец. Я внятно донесла до тебя информацию, или повторить? К слову, это касается всех, — обведя взглядом растерявшихся Данте и Монику, она пальцами подцепляет из коктейля матери вишенку, закидывает ягоду в рот и с самой милой улыбкой уходит обратно в дом, не забыв прихватить с собой папку отца.
— Калеб, мы можем поговорить? — перестав слабо улыбаться Кейре вслед, перевожу холодный взгляд в лицо Моники.
— Нет, у меня есть более важные дела. Не оборачиваясь на её попытки придать важность разговору, на который пытается вывести чуть ли не с первого дня приезда, следую к главному холлу, где меня дожидается Кейра.
— Калеб, нам нужно...
— К Рейн. Понял уже. В машину давай, поговорим в салоне.
Хлопнув дверцей, сажусь за руль, проворачиваю ключ в замке зажигания, сдаю назад и выезжаю к главным воротом, всю дорогу чувствуя на себе прожигающий взгляд Кейры.
— Чем ты думала, а? — процеживаю сквозь зубы, сжимая руками руль, — Ты подставила их под удар. Обеих. Если до Вероники в Шанхае они не доберутся, то вот до Рейн — более чем. Какого хрена я узнал о счёте в банке только сейчас?
— Это была подстраховка. Как по-твоему все выглядело, перепиши я абсолютно всё только на себя.
— Я не об этом тебя спросил! — повышаю голос, практически прорычав сестре в лицо, — Какого хрена ни я, ни Рейн не знали о твоем фортеле? Не зли меня и быстро отвечай.
— Это был запасной план, — виновато проговаривает Кейра, быстро пристегнув ремень безопасности, когда прибавляю скорость.
— Какой ещё запасной план? Всё рассказывай, — она сомневается и мнется, чем испытывает на прочность мое терпение, готовое вот-вот лопнуть, — Кейра, говори давай, пока я не вышел из себя. Какой план?!
— На тот случай, если отец обнаружит все документы о передаче имущества и денежных средств раньше времени! Не поверив в услышанное, сворачиваю на перекрестке и впериваюсь глазами в переднее зеркало, зло глядя через него на сестру. Конечно, блять. Стала бы она заниматься благотворительностью просто так.
— Ты планировала подставить Веронику в случае раскрытия. Стравить отцу ложь, что сделала ей заманчивое предложение с целью проверить, кого будущая жена любит на самом деле: его, или состояние? По интонации в голосе Кейра понимает — я сухо констатирую факт. Одну подстилку она именно таким образом испытала на верность, избавившись по итогу.
— Да, именно так. Можешь не верить мне, но теперь я сожалею о содеянном.
— Толку от твоих сожалений, когда Рейн снова оказалась втянута в наше семейное дерьмо.
— Поэтому мы и едем к ней, чтобы успеть первыми.
— Заткнись, пожалуйста.
Оставшийся путь до студии брюнетки мы едем в тишине. Каждый думает о своем, Кейра хочет заговорить со мной, но видя настрой, не спешит вступать в диалог.
— Я из-за этого и хотела, чтобы рассказали ей все, — щелкнув по кнопке, прислоняюсь к кабине лифта, игнорируя присутствие Кейры, — Калеб, мы разрешим все, они никак не навредят ей.
— Если ещё хоть раз что-то подобное провернешь за моей спиной...
— Больше никогда, обещаю, — покинув первым кабину, шагаю к стеклянной двери, сразу же найдя Рейн в толпе танцующих детей. Блять. Как я не хотел её втягивать в новые проблемы. Только не тогда, когда перевернула страницу со страшными событиями прошлого и начала жить иначе.
Пока брюнетка полностью отдана танцу и увлеченно показывает движения своим ученикам, у меня есть возможность понаблюдать за ней со стороны. Плавные движения буквально вводят в гипноз и я не слышу, о чем говорит Кейра, с тёплой улыбкой и интересом изучая фигуру Рейн. Спектр эмоций ощущаю разный. Начиная от восхищения и заканчивая волнением, совпадающим по силе с тем, какое испытал в предпоследний вечер с ней и в день прощания. Блять, опять то же самое что ли? Я ведь был  уверен, что справился с непонятной эмоциональной хуйней, а проблема рассосалась сама собой. Будто почувствовав, что за ней наблюдают, Рейн оборачивается в нашу сторону и быстро находит глазами, через пару минут направляясь прямиком к нам. Внезапному визиту она удивлена не меньше, чем моему присутствию. Ведь я должен быть в Лиссабоне.
Задержав взгляд на лице брюнетки, не успеваю ответить ни на один вопрос из-за Кейры, разорвавшей наш зрительный контакт взмахом руки. С логичного вопроса Маккензи младшей переглядываюсь с сестрой и наши гляделки также не ускользают от внимания Рейн. Скорее всего уже поняла, что приехали вдвоём не просто повидаться. Она снова смотрит в мои глаза, я — в её, раздражаясь присутствию сестры, которая начинает надоедать мне своим поведением.
— Не волнуйся, ничего страшного не случилось, но нам нужно поговорить с тобой. Без понятия, как Кейра будет рассказывать о хуйне со счетом в банке, потому что Рейн не дура и поймет, какие мотивы преследовала сестра, думая на тот момент только о себе. Дернув рукой, под которую Маршалл взяла меня, бросаю через плечо короткий взгляд в сторону Рейн и прохожу в кабину лифта. Как и договорились с брюнеткой, ожидаем её в кафе внизу, заняв столик подальше от входной двери.
— Не говори ей в подробностях про счет, я сама чуть позже расскажу правду. На от момент я не была с ней близка и думала больше о себе. За это стыдно теперь. Молча киваю, не удостоив сестру взглядом. Договорились. Откинувшись в спину стула, улыбаюсь появившейся Рейн, став серьезным с первого вопроса девушки.
— Я не уезжал в Лиссабон.
Кафе — не совсем то место для нашего разговора, Кейра понимает это, с новыми вопросами брюнетки предложив поговорить в менее людном месте. На полном серьезе думал как вариант выдвинет обсудить все в машине, однако Рейн опережает сестру, озвучив более удобный. К слову говоря, удачный выпал случай заодно посмотреть, где она живет.
Расплатившись за кофе Бэмби, следую за ней и сестрой через дорогу, настороженно осмотрев здание, перед тем как зайти в него. Подъезд мне уже не нравится. Она жилье для себя подбирала по критерию "чем хуже — тем лучше?". В негодовании от увиденного переглядываясь с Кейрой, ступаю очень аккуратно по лестнице, ибо меня не покидает ощущения, что стены и потолок могут рухнуть в любой момент от одного моего чиха, или слишком громкого шага. Блять, Рейн, кто начинает новую жизнь в таком сарае? Может и хорошо, что часть денег отца Кейра оставила ей с матерью. Слушая все, о чём говорит нам дочь Вероники, останавливаюсь на одной из ступени с словосочетания "я живу не совсем одна" изменившись в лице. В каком смысле? Прилив эмоций испытываю странный: вроде рад, что у нее кто-то появился и она после пережитого возвращается к нормальной жизни, но в тоже время чувствую неподдающийся логичному объяснению укол и яростное желание быстрее посмотреть на того, с кем живет. Исключительно с целью убедиться, что  тип адекватный и не обидит её. Хм. Вообще за месяц быстро съехалась с кем-то. Прокручивая в голове варианты, из-за которых с каким-то мужиком могла за столь короткий промежуток сблизиться, невольно морщусь, непонятно по какой причине испытывая ко всем прочим эмоциям еще и раздражение. Хрень какая-то. Не о том думаю. Её дело, с кем жить. Меня не должно волновать. Однако волнует. Да что со мной? Переступив порог за сестрой, со вскинутыми бровями смотрю на... пса, не понимая, чему радуюсь. Что она завела себе питомца, или что новый сожитель Рейн всего лишь собака, а не какой-то мужик? Сука. Опять не о том думаю. Не касается меня её личная жизнь. Нервно спрятав руки в карманы брюк, прохожу в крохотное помещение, придирчиво осматривая каждый угол. С сараем я поторопился. Это намного хуже. Как можно с комфортом жить в коробке? Вид из окна неплохой, но вот от всего остального охота выйти в это самое окно. Нашла же вариант для жилья. Рассматривая личные вещи Рейн, расплываюсь в улыбке с имени пса, допустив мысль, что может не спроста так назвала его. Так. Ладно. Вновь уносит не туда.
Обойдя примерно за минуту непригодную для жилья студию, сажусь с Кейрой за стол, по глазам сестры понимая, о чем думает. Да. Она съехала в кладовку, шокирован не меньше. По этой причине оставляю свои мысли о выборе жилья Рейн при себе. Мне абсолютно не хочется, чтобы она чувствовала неловкость, или еще какие неприятные эмоции.
Удобно расположившись на стуле, наблюдаю за брюнеткой, поймав себя на мысли, что она чертовски привлекательно выглядит. Настолько привлекательно, что при взгляде на нее внутри все начинает трепетать. Безумно непривычные ощущения, ибо ничего подобного раньше не испытывал. Так. Все. Пора взять себя в руки, а мысли под контроль.
Прочистив про себя горло, добродушно улыбаюсь каждой фразе дочери Вероники, кладу ладонь на скатерть и тихо постукиваю пальцами по поверхности, с вопросом уставившись в торт, который она ставит перед нами. Подожди. Ты же не скажешь сейчас, что у тебя сегодня... Появившиеся сверху на торте свечи в виде цифр подтверждают мои худшие опасения. Твою мать. Кейра опережает меня с выражением эмоций. Вслух озвучивает то, о чем я думаю. Удачно день выбрали для новостей, ничего не скажешь. Сделали подарок, блять. В какой момент тема разговора переходит к правде, почему Кейра вела себя странно последний месяц и избегала с ней разговоров на многие темы — не замечаю, но вот сестру недобрым выражением одариваю. Ты накосячила куда больше, потому не переводила бы стрелки обвинений в мой адрес и молчала лучше.
— Кейра, — после короткой фразы сестра замолкает, предоставив мне возможность объяснить Рейн, какого черта ей предстоит преступить порог нашего особняка и остаться в нем. Снова.
— В день твоего отъезда вернулась наша мать и поставила меня и Кейру с порога перед фактом, что она знает, что мы сделали с Робертом,— перестав разрезать торт, Бэмби замирает с ножом в руке, несколько раз быстро моргнув, — не волнуйся. Мы наблюдали за ней со дня приезда по сегодняшний и пришли к выводу, что Эванджелин  блефует. Будь реальные доказательства какие — пошла в полицию давно. Из-за неё я не уехал в Лиссабон, потому что надо было разобраться, насколько мать представляет угрозу, — приняв из рук Рейн кусок торта на блюдце, придвигаю к себе следом одну из чашек, по которым она разлила для меня с Кейрой чай, — сегодня стало известно, что Оливер мог докладывать ей о ситуации в особняке. С какими целями и как давно — пока неясно.
— Напомните мне его уволить по возвращению, совсем забыла, — усмехнувшись, отламываю ложкой кусок от торта и закидываю в рот, издав удовлетворенный грудной звук. Чертовски вкусно. Не покупной и готовила его Рейн сама. Уверен в этом.
— Ты вкусный торт испекла, к слову, — улыбаясь похвале, брюнетка просит продолжить разговор, касающийся приезда нашей мамаши.
— Вероятно дворецкий доложил ей  о странном исчезновении Роберта, но без подробностей, потому Эванджелин и пошла с провокации сразу. Планировала, чтобы запаниковали и где выдали себя, но мы придерживались изначального плана и вели себя так, словно отец уехал из-за психических проблем, мы не знаем, где он, но надеемся на скорое возвращение. Врать не стану, я бы и дальше предпочел тебя во все не вмешивать, если бы не ещё одно сегодняшнее обстоятельство, после которого наша мать узнала, что ты и Вероника занимали не последнее место в жизни Роберта и можете знать что-то. До твоей матери добраться сейчас сложно, чего нельзя сказать о тебе.
Предугадав вопрос Рейн наперед, сестра перебивает меня, проговорив, что об этом самом обстоятельстве расскажет ей чуть позже, с глазу на глаз.
— Нам нужно продумать линию поведения с ними и придерживаться одной версии, чтобы не выдать себя нигде. Эванджелин приехала не одна. Притащила с собой сына и одну из любовниц отца, которая работает теперь на неё. Моника везде таскается с ней, выполняя обязанности личной помощницы. Тандем бывшей жены и любовницы уже говорит о многом. Кейра позволила им остаться в особняке, чтобы всегда были на виду. От Роберта мы знали, чего можно ожидать, а вот мать для нас темная лошадка и недооценивать её будет ошибкой. Рано или поздно кто-нибудь из них до тебя бы добрался и в наших интересах, чтобы ты была подготовлена к встречи, застав врасплох их своим появлением. Нужно узнать, какие цели преследует Эванджелин. Уезжать она не спешит и мне кажется мать уверена, что отец не вернется. В противном случае не вела себя в особняке как хозяйка и не вынюхивала о состоянии отца и чем тот вообще владел.
Дав  Рейн переварить первый поток  информации, продолжаю спустя несколько минут молчания.
— Тебе нужно вернуться с нами в особняк. Я предлагаю, чтобы вела себя так, словно наш дом — ваш дом и вы с Вероникой такие же владельцы, как и Кейра. Нам нужно убедить поведением нашу мать, что Вероника найдет Роберта, они вернутся, поженятся и все будет как до его отъезда Здесь даже преждевременное возвращение твоей матери нам план не испортит. Наоборот. Ей играть ничего не нужно, она уверена, что отец жив и с ним все в порядке. Нужно эту же мысль внушить Эванджелин. Может тогда она выдаст свои намерения и мы поймем, чего задумала до того, как сделает это.
— А если она спросит, где Рейн месяц носило.
— Кастинги, — говорю первое, что приходит на ум, — Рейн танцовщица, переехала к подруге в город, жила в её квартире неподалеку от студии, готовясь к важному танцевальному кастингу. Прошла его и вернулась домой, чтобы отдохнуть и подготовиться к новым.
— Звучит логично.
— Рейн, прости, что приехали с такими новостями к тебе, еще и в твой день рождения, но тебе нельзя оставаться одной. Безопаснее будет в нашем особняке и с нами, как бы странно ни звучало.

[NIC]Caleb Marshall[/NIC]
[AVA]https://i.ibb.co/vs34twH/R9kI61e.png[/AVA]

Много времени на сбор вещей не требуется. Примерно за полчаса Рейн запаковывает все необходимое в небольшой чемодан, информирует — пёс едет со мной и через десять минут мы все дружно садимся в припаркованный недалеко от студии автомобиль. Ритмичный гул двигателя погружает меня в собственные размышления над вопросом  "правильно ли поступаем, подвергая Рейн новой опасности?". Из нас троих она рискует больше всех, потому что я помню о намерениях брюнетки в случае раскрытия сознаться в убийстве отца и взять вину на себя. Все слишком серьезно. Первый раз мы могли допустить где-то ошибки, потому что риск заключался лишь в преждевременном рассекречивании себя перед Робертом, то сейчас второго шанса не будет. Провал закончится отправкой Рейн в тюрьму. Кейра вряд ли осознает всю серьезность, ибо срок за убийство светит не ей.
— Да, давай по приезду, — сжимая руками руль, в неодобрении мотаю головой. Не нравится мне, что оттягивает важный разговор. Рейн имеет право знать о твоей подставе и видеть не верхушку от айсберга проблемы, а целиком. Сбросив скорость, отвожу глаза с дороги на переднее зеркало, взглянув через него на девушку
— Так значит, у вас есть еще один брат?
Фраза дочери Вероники вызывает бурную реакцию из негативных эмоций. Брат? Громкое слово. Для меня мать и её опёздыш — чужие люди. С таким же успехом обслугу в особняке могу назвать семьей.  Брат, ха. Не в этой жизни. Вдавив педаль газа в пол, сдерживаюсь от того, чтобы не фыркнуть в презрении, стискиваю челюсть и фокусирую взгляд на дороге. Безмерно благодарен Рейн, что больше не задает вопросов о вернувшихся родственниках и доезжаем мы до особняка на спокойной ноте, не затрагивая в разговоре ни одну из неприятных тем. 
— А он у тебя шустрый, — заглушив двигатель и припарковавшись недалеко от гаража, вылезаю из салона на улицу, в прищуре кивнув брюнетке головой на бегающего Тампера. Носится как торпеда, оставляя за собой клубы пыли и отскакивающий из-под его лап гравий. Чует моё сердце, отправит он на помойку ни одну страшную вазу папаши. Наконец-то найду перед Кейрой отличный повод выкинуть их.
Пока сестра и Рейн отходят в сторону сада, где в зарослях цветов скрылся хвост пса, я вытаскиваю из багажника чемодан брюнетки и двигаюсь с ним в особняк. Опустив багаж Рейн в главном холле, прикрываю входную дверь, вытаскиваю из чемодана ручку и резко поднимаю с нее глаза, ощутив пристальное внимание.
— Что за собрание?
Эванджелин, Моника, Данте — все собрались в гостиной, напряженно смотрят в мою сторону, а следом синхронно переводят взгляды за спину, как массивная дверь раскрывается и звенящую тишину нарушают голоса Кейры и Рейн. Иронично, но поведение гостей вызывает чувство дежавю, воскресив в памяти первую встречу с Вероникой и Рейн.
За разгоревшейся перепалкой еле поспеваю, как и за тем, чтобы осмыслить одну фразу, прежде чем кто-то из присутствующих вызывает удивление, негодование и эмоциональный ступор новой.
— А это еще кто?
— Это Рейн, девушка Калеба.
Блять. Брейк! Какая девушка? Зачем? Она дочь женщины, на которой отец планировал жениться. В доме имеет уже свой статус и полное право на пребывание здесь. Нахрена было навешивать дополнительную роль, ещё и такую?
— Она? Вы серьезно?
Инстинктивно выставляю руку между бывшей и Рейн, не допустив, чтобы Моника подошла к брюнетке ближе и что-нибудь выкинула, но убираю ладонь, в улыбке взглянув на рычащего пса. Надо же. Охраняет хозяйку. Какой молодец. Хотя Рейн и сама неплохо справляется. Вывод подобный делаю из того, как реагирует на хамство в её адрес, вызывая поведением внутреннюю гордость за нее. Лицо держит прекрасно, внешне чувств не выдает и не уподобляется троице, чего нельзя сказать о Кейре. Несет сестру не в те словесные высеры. Одновременно подавляю в себе порыв приложить ладонь ко лбу, гаркнуть на Кейру, чтобы замолчала, взять Рейн за руку и увести подальше от клоунов, сбежавших из цирка. Пусть между собой цапаются, если ловят с такой формы общения изощренный кайф.
— Кейра! — сквозь зубы шиплю имя сестры, предупреждающе замотав головой. Не надо. Хватит сцен.
— Пойдем, — перехватываю глаза Рейн из толпы, пропускаю брюнетку перед собой к ступеням и аккуратно касаюсь ладонью её поясницы, поднимаясь следом, — ты молодец, правильно себя вела. Вместо ответа дочь Вероники в немом вопросе смотрит Кейре в спину и я пожимаю плечами, поняв, что за мысли гоняет в голове. Ответить на вопрос не могу. Пока.
— И что это было? — закрыв дверь собственной спальни, выпаливаю сестре актуальный вопрос, — Нахрена ты представила Рейн моей девушкой?
— Ты хочешь узнать, зачем сюда явилась твоя бывшая или нет?
— А сама как думаешь? — стальным тоном даю понять, чтобы меняла тему разговора, перестав копаться в прошлом, которое, блять, на то и оставил в прошлом,  — Меня давно не волнуют мотивы поведения Моники, как и она сама. С шепота младшей Маккензи нервно дергаю плечами, догадываясь, о чем думает. Бывшая трахалась с отцом и изменила с ним, а теперь в тандеме с матерью плетет какую-то хуйню за спиной. Удивился бы, не шокируй Рейн подобное. Мало того, что за десять минут пребывания в оснобняке узнала много лишнего, так ещё и оказалась втянута в непонятные закулисные игры Кейры, которые, уверен, создадут немало проблем в будущем. 
— ...По легенде вы встречаетесь. Естественно, вы живете в одной спальне, — нахмурив брови, смотрю в лицо Маршалл со всей серьезностью. Чего? Повтори-ка. Это ты тоже за нас решила?
— А мнение Рейн не собираешься спросить, может её вообще не устраивает играть роль моей девушки, врать и жить со мной, не допускала подобной мысли?
— Вы раньше ночевали уже вместе, ничего же такого.
Ошибаешься. Тогда её никто не ставил перед фактом, решение исходило от нее. Сейчас у Рейн даже выбора нет. И если говорить совсем на чистоту — я бы тоже предпочел лишний раз не злоупотреблять тактильными контактами и близостью с брюнеткой. Бурно реагировать на неё стал, не о том думаю и меня это напрягает. Со сном с её участием не разобрался ещё, а ты предлагаешь спать нам в одной кровати? Заебись, конечно. Чувствуя мой негативный настрой, Кейра под предлогом важного звонка ретируется из комнаты, оставив один на один с Рейн. Перепалку с сестрой  Маккензи младшая принимает на свой счет, конечно же, неверно истолковав причину возмущения.
— Ты меня и раньше не стесняла, — прислонившись к двери, складываю руки на груди и склоняю голову, внимательно изучая эмоции на лице дочери Вероники. Знакомство с незваными гостями прошло не гладко, другого не ожидал, но надеюсь Эванджелин и Моника не сильно задели едкими высказываниями.
— Все в порядке? Чтобы Кейра не говорила, помни, что от тебя никто не требует притворяться, тем более если против, — она убеждает меня — всё хорошо, но верится с трудом. Из-за лжи сестры оказалась вынуждена подыграть, а потом принять внушение, будто обязана смириться с новой ролью. Плевать мне, зачем с Эванджелин приехала Моника, мы смогли бы всё узнать и не прикидываясь парой. Завибрировавший в кармане куртки сотовый мешает продолжать разговор и отвлекает. Да кто там еще? Не мешкая, снимаю с экрана блокировку, читаю входящие сообщения о продаже дома деда, в шумном выдохе облизнув нижнюю губу. Черт. Забыл совсем про встречу. Ладно. За два часа, думаю, управлюсь.
— Рейн, мне на пару часов нужно отъехать по делам, — без подробностей кратко резюмирую, какие это дела, не отрывая в разговоре своих глаз от её лица, — одна справишься здесь? Уверена? Если что — звони сразу, договорились?

***
Монотонный голос юриста и нотариуса усыпляет. Последний час читаю пункты в документах под их сухой бубнеж, отрешенно уставившись в разложенные на столе фотографии комнат дома изнутри. Вот снимок спальни, обеденной зоны, кухни и... гостиной. Оба голоса уходят куда-то на задний фон, в ушах звучит потрескивание дров, смех Рейн и я ближе придвигаю последнее фото, с теплотой вспоминая тот день. Не думал, что воспоминания останутся настолько яркими, но я целиком погружаюсь в атмосферу фотографии, неспеша перебираю в памяти приятные события совместного вечера и отчаянно пытаюсь ухватиться за важное чувство, ускользающее все дальше с вопросом нотариуса, о присутствии которого успел забыть.
— Мистер Маршалл...?
Настойчивый голос рассеивает кадры, полностью отдалив от ощущения и не дав ухватиться за него. Камин пропадает, приятная глазу темнота — тоже. Я вижу перед собой лишь однотонные стены кабинета, озадаченные лица собравшихся и своё прозревшее отражение в зеркале напротив. Что за чувство ускользнуло вместе с воспоминанием — не успел разобрать, но оно помогло мне найти более верное решение. Я знаю, как распорядиться имуществом деда. Никто лучше неё не позаботится о доме.
— Мистер Маршалл, что-то не так?
— Да. Я передумал продавать дом. Поступим по-другому...

***

Заглушив двигатель, вытаскиваю ключ и откидываю голову на спинку сиденья. Салон машины покидать не спешу, тянусь к приборной панели за документами о передаче дома во владения Рейн, взволнованно листая страницы. Поздно заднюю давать и в кусты линять, все уже сделано. Бумаги официально оформлены. Дом — её. Деду бы понравилось, что его жилье перешло в хорошие руки. Да и я считаю решение верным: любимое место дорогого мне человека просто перейдет во владение другого, ставшего не менее важным. Выдохнув, открываю дверь, сжимаю в руке папку и миную нервным шагом сад, холл и первые ступени лестницы. Представляю разговор с Рейн обо всем и мурашки по коже бегут. Вот уж не думал, что испытаю мандраж. Впервые начинаю понимать ажиотаж, связанный с традицией дарения подарков. Когда даришь бескорыстно, не ожидая ничего в ответ — эмоции совершенно другие.
Костяшками пальцев стучу в дверь, не слышу никаких возражений в ответ и аккуратно приоткрываю дверь, застав брюнетку у шкафа. Она стоит спиной ко мне, развернувшись лицом с дверного хлопка.
— Дела прошли... хорошо, — прочистив в кашле горло, делаю шаг к Рейн, остановившись напротив нее, — у меня для тебя кое-что есть. С днём рождения, — протянув брюнетке папку с документами на дом, чувствую себя человеком, который стоит у обрыва и готов в него прыгнуть. В жизни так дыхание не перехватывало. Глаз не свожу ни с рук девушки, ни с её мимики, меняющейся с тем, как глаза бегают по строчкам.
— Знаешь, для такого дома лучше владелицы и не найдешь. Но что-то в её реакции не то. И это что-то заставляет нервничать.
— Вы что издеваетесь надо мной сегодня?
Чувствую как от слов Рейн под бровями образуется складка в виде треугольника. Жар отходит от лица к шее, а стук сердца тяжело отдается в висках. Я не понимаю, чем вызвал бурю. Поджав губы, сильнее хмурюсь, нервно провожу ладонью по ноге и сконфуженно смотрю в заслезившиеся глаза дочери Вероники. О чём ты? Процессы восприятия будто разом затормаживаются, мозг перестает соображать, потому что я не понимаю ровным счётом ничего. В каком смысле —  добить и унизить тебя?
Я не это... я... вообще не хотел...
С быстрой смены настроения Рейн, внутренняя тревога возрастает, дыхание моментально тяжелеет. Стараясь облегчить и не дать пугающему состоянию захлестнуть тело и разум, делаю продолжительные вздохи, которые не помогают. Бросив напоследок извинения, Рейн уходит, а я прирастаю к полу и стою на том же месте, не двигаясь несколько минут.
Верхняя часть тела становится тяжелее. Голова, плечи, руки — все будто каменеет, концентрируя скопление противного стеснения в грудной клетке.
Раньше я больше "отдаривался", покупал недешевые, но ничего незначащие  побрякушки, банальные вещи и не волновался о том, понравится подарок, или нет. С Рейн подошел серьезнее, хотел искреннее порадовать и... облажался. Ещё и обидел её. Молодец. Выдохнув, расстроенно массирую пальцами переносицу, прислоняюсь к комоду, шумно опуская документы рядом с собой. На что, блять, рассчитывал? В таких вещах же нихрена не смыслю, конечно ей не понравилось.
В оглушающей тишине мыслей, пальцы раскрывают титульную страницу документов, глаза пробегаются по первым строчкам, в которые непроизвольно вчитываюсь, уйдя на них во внутреннее оцепенение. Выражать глубокие эмоции я не умею, искренне что-то дарить — тоже, выходит. Но почему она подумала, что решил унизить её? Где намекнул на что-то такое? Я ведь не смотрел на стоимость дома. Дарил с другим посылом... Вздрогнув с мелодии сотового в кармане, отвечаю на звонок, отшатнувшись назад с мобильником в руке при виде рожи Рикардо и Сантьяго на экране. Какого дьявола вы мне по видеосвязи звоните?
— Ты забыл о созвоне?
Сложно смотрю в на них, пока не доходит.
Блять.
Забыл. Я же не улетел домой, пообещал присутствовать на всех собраниях дистанционно, одно из которых назначили сегодня.
— Переносим на завтра тогда.
— Нет, Рикардо, давайте сейчас всё решим, я свободен. Потерялся во времени немного сегодня.
— Уверен?
— Да, изучил позавчера все документы, открой пятую страницу и глянь первые три пункта. Вот их пусть убирают, не согласен с условиями, — шелестя листами, партнеры раскладывают распечатки на столе Рикардо и склоняются для чтения. Я тем временем размещаю сотовый на комоде, а сам сажусь на кровати, стараясь поддерживать обсуждение и не сильно выпадать из него. В рабочее русло мысли перенаправить не выходит. То и дело я возвращаюсь к ситуации с Рейн, ища причину поведения и словам.
— Калеб?
Дернув глаза к экрану, понимаю, что прослушал вопрос и прошу Сантьяго повторить его.
— Да, некоммерческие партнерства не отметайте. Нужно привлечь к нам общественность и подать себя на рынке в этом сегменте тоже.
— Окей, тогда до следующего созвона, — проведя ладонью по лицу, киваю, усмехаясь с одновременного вопроса друзей.
— У меня все в порядке, правда. Устал за день просто.
— Ладно, закругляемся тогда, хорошего тебе вечера.
— А вам дня. Nos vemos, — махнув рукой на прощание, завершаю звонок и поднимаюсь на ноги, сделав медленный круг по спальне. Надо поговорить с Рейн, потому что не выходит у меня из головы последний разговор. Прикрыв дверь, спускаюсь вниз и двигаюсь в сторону террасы, прекрасно зная, где искать брюнетку.
Как и всегда, она спряталась от всех в моей любимой части сада. Пес рядом с ней, кружит у ног, словно чувствует настрой хозяйки и присутствием пытается снять напряжение.
Спрятав руки в карманы, выдаю свое появление и сходу морщусь с нового потока слов девушки. Убирай из своего лексикона словосочетание "я не должна - я должна". Ничего ты не должна. Ни кому-то другому. Ни мне. Не стоит приносить извинения за свое поведение. Тем более если честно отреагировала на то, что тебе не понравилось. Но мысли свои вслух не озвучиваю, дав ей выговориться. Некоторые моменты для себя проясняю. К примеру, что разговор с Кейрой вышел непростой. Присев рядом на скамейку, поворачиваю голову к дочери Вероники на следующем вопросе, отвечая без запинки и долгих раздумий:
— Нет. Про счёт в банке я узнал сегодня, после чего мы сразу поехали к тебе.
Она думала был в курсе дел Кейры и молчал? Не исключено. Сомневаться имеет право. Ведь сам ни раз предупреждал её, что не пример безгрешного человека и способен на многое.
Запрокинув голову вверх, рассматриваю проступающие на небе звезды и возвращаю внимание к линии горизонта. Брюнетка продолжает говорить, а я слушаю. Спокойно, пока не слышу истинную причину, по которой отказалась принимать подарок. Брови в очередной раз съезжаются к переносице, а между образуется тяжелая складка. Стоп.
— Ты именно так видишь мой подарок? Одним из критериев? — столкнувшись с растерянностью в глазах Рейн, слабо улыбаюсь, про себя удивившись, как расценила жест.
— Это ведь в первую очередь... подарок, Рейн. Не размышляй о нем в делении: дорогой - дешевый, плохой - хороший, полезный - бесполезный и так далее.  Я не смотрел на его стоимость. Для меня деньги — бумага. Ценность имеют радостные моменты и хорошие воспоминания. Неважно, с людьми они связаны, вещью или местом, — изучая лицо Рейн, тяжело выдыхаю, продолжая спокойно говорить о чём думаю:
— Мне показалось, что в этом доме ты почувствовала себя комфортно. Потому я и захотел подарить тебе уникальное место — только твое, где бы ты всегда ощущала себя уютно, спокойно, смогла забыть обо всем плохом и вспоминала больше хорошее, — разорвав с ней зрительный контакт, акцентирую взгляд на горизонте, разочарованно покачав головой самому себе, — подарил его не из жалости или с целью унизить тебя. Хотел порадовать и поднять настроение, но получилось наоборот. Прикрыв веки, провожу указательным пальцем от носа к основанию переносицы, хмуро мотнув головой.
—  Ладно, закроем тему. Во-первых, хватит тебе расстройств для одного дня, во-вторых, — повернувшись корпусом к Рейн, встаю со скамейки и протягиваю руку, потянув брюнетку подняться сладом, — пойдём в дом. Прохладно становится, опять замерзнешь ведь.
Вслушиваюсь в звуки, понимаю, что стало как-то подозрительно тихо и чего-то не хватает. Так, а где этот. Бегло осмотрев периметр сада, заглядываю за скамейку, обхожу её и смотрю в ноги дочери Вероники, под её непонимающий взгляд.
— Куда Тампер делся? Он же минуту назад тут ещё был, — опомнившись, Рейн озирается по сторонам, подходит к кустам и начинает звать пса по имени. Где-то в метрах десяти от нас раздается шорох, треск, грохот и звук чего-то бьющегося. Громкий. Не знаю, что упало или разбилось, главное, чтобы пес был цел.
Одновременно рванув с Рейн на треск в кустах, отодвигаем ветки и переглядываемся, когда четвероногий выпрыгивает к нам.
Грязный, мокрый, в листьях, но довольный с высунутым языком... пробегает мимо в соседние кусты.
— Где он опять? — приподняв рукой вьюн, прохожу первым к живой изгороди, следом Рейн, подозвав меня взмахом руки к самому краю и прокричав, что пес кого-то гоняет.
Блять. Только не птицу какую-нибудь. Уж лучше пусть будет крыса. Осторожным жестом вынимаю сотовый, включаю на нём фонарик и перенаправляю луч света в сторону возни в кустах.
—  Лягушка, — констатирую факт, когда зеленая зараза выпрыгивает, а за ней и пес, проскочивший вслед добычи через ноги Рейн. За секунду до падения брюнетки в цветочные клумбы слух улавливает её крик, лай Тампера и звук включившихся разбрызгивателей. Твою... Мохнатый зад тут же кругами бегает в брызгах воды, пока Рейн лежит на спине, содрогаясь в приступе смеха и прикрывая лицо то ли от брызг, бьющих в нее сверху, то ли от грязи, которую распространяет Тампер.
—  Цела? — смеясь в голос, она показывает мне большой палец вверх, схватив ладонь, которую протянул ей, чтобы встала, — знаешь, теперь я понял смысл фразы "домашние животные — копии своих владельцев", выглядите вы... одинаково. Увернувшись с попытки Рейн заехать мне грязной рукой в плечо, пячусь назад, предупреждающе выставив перед девушкой раскрытую ладонь.
— Нет, обниматься я не хочу с тобой, —  она надвигается на меня, я иду спиной от нее, забыв, что пес все еще где-то в ногах, —  Рейн, неет, —  рассмеявшись, младшая Маккензи раскрывает грязные объятия и в следующую секунду быстро прижимается, специально так, чтобы вымазать меня землей как можно сильнее.
—  Довольна собой, да? —  вместо ответа она хлопает меня ладонью по щеке, на которой ощущаю после что-то липкое и холодное. —  Ты сейчас получишь, —  не сдерживая улыбки, дергаюсь с места за отбежавшей от меня брюнеткой, нагнав недалеко от клумб, где она лежала. В смехе, Рейн стряхивает с одежды куски земли и уворачивается с моих попыток подтолкнуть обратно к клумбам.
—  Ты первая начала, —  уклоняясь от комков земли с травой, которую стала стряхивать с волос в мою сторону, подаюсь вперед, чтобы закинуть брюнетку на плечо, но меня останавливает яркий свет от фонаря, ударивший в лицо. Рейн он также ослепляет. Прикрыв рукой лицо, она боком подходит ко мне и когда луч фонаря опускается вниз по нашим телам, мы видим перед нами закутанную в плед Кейру. Хлопая широко распахнутыми глазами, сестра переводит взгляд от меня на Рейн, а потом и на пса, выгнув бровь.
—  У вас все в порядке?
— Да, — отвечаю с улыбкой, рассмеявшись от легкого тычка Рейн в бок, —  ты аккуратнее будь, тут реально лягушки водятся, как оказалось.
Поежившись явно не от холода, сестра бросает виноватые глаза на дочь Вероники, когда та наоборот аккуратно отводит взгляд в сторону.
—  Я пришла сказать, что от семейного ужина нас отмазала, но завтра мать и Данте могут присоединиться к нам за завтраком. Эванджелин изъявила желание познакомиться с девушкой сына. Спокойной ночи. Проговорив все потоком, Кейра поправляет плед на плечах и разворачивается к выходу из сада, больше ни разу не обернувшись  в нашу сторону за весь свой путь.
—  Оправданий её поступкам нет, но она учится на своих ошибках, — нарушаю воцарившуюся между нами тишину, аккуратно откидывая с лица Рейн прилипшую прядь волос, —  давай хватать Тампера и пойдем в дом.

[NIC]Caleb Marshall[/NIC]
[AVA]https://i.ibb.co/vs34twH/R9kI61e.png[/AVA]

Домашних питомцев у меня никогда не было. Тем более собаки, потому я впервые узнал, каких трудов, сил и терпения стоит загнать пса с улицы домой. С пятой попытки у нас получилось поймать Тампера и успокоить его порывы рвануть обратно в сад. Ближе к лестницам пес дошёл до стадии смирения, затих на руках Рейн и опустил морду на плечо брюнетки, поглядывая на меня так, словно несли мохнатого не мыть, а в заточение.
— Наш сад ему понравился, — пропуская Рейн в спальню, закрываю  дверь и включаю в душевой воду. Тампер не особо спешит принимать водные процедуры и издает громкое "гав", когда дочь Вероники хватает на руки и опускает в кабину под струи воды, — помощь нужна? — Рейн в улыбке дает отрицательный ответ, после которого разворачиваюсь на выход.
— Ладно, не буду вам мешать. Прикрыв дверь, вытаскиваю сотовый, по привычке отключаю звук и кладу поверх тумбочки у кровати, обернув голову к двери на шум воды. Непривычно. Очень. В моей душевой кроме меня никто не мылся. Бабам на одну ночь такой привилегии не предоставляю, отправляя в соседние гостевые спальни, а тут вообще попал в положении, где на неопределенный срок дал произвести полный захват моей ванной, спальни и шкафа. Перебирая вешалки с вещами Рейн, слабо усмехаюсь, понимая, что к смешению её запаха с моим на одежде предстоит привыкнуть. Необычные перемены в жизни, но не назвал бы их напрягающими, или пугающими.
Слыша рядом с собой топот Тампера и скрип двери, закрываю дверцы шкафа, отхожу к кровати и перевожу взгляд в сторону ванной комнаты, непроизвольно опустив глаза с мокрых волос брюнетки к голым ногам. Зависнуть в планы не входило, но вышло все в точности иначе. Она стоит передо мной и что-то говорит, а я не слышу ни слова, загипнотизировано блуждая по ногам вверх-вниз. Твою... Не ожидал увидеть её в таком виде. Сглотнув, быстро моргаю, хватаю не глядя с кровати отложенные вещи и с натянутой улыбкой скрываюсь за дверью. Какого дьявола? То выбирает максимально закрытые и длинные наряды, то теперь так, да? Вот когда не надо, она не смущается разгуливать в одном полотенце по колено. Что за девушка. Не знаю, чего меня взбудоражило: вид, или её невозмутимая реакция. Обхватив ладонями раковину, смещаю на неё свой вес, прикрываю глаза, выдыхаю, глубоко вдыхаю и поднимаю лицо к зеркалу. Вот что сейчас то завелся? Рукой тянусь к вороту на спине, второй подхватываю ткань, быстро стаскиваю с себя футболку и остальную одежду, врубив в душевой воду.
Прикрыв глаза, подставляю лицо под мощные струи, делаю глубокие вдохи, сквозь них различая в кабине помимо аромата своего геля — фруктовый запах шампуня Рейн. Воображение моментально вырисовывает образ брюнетки в голове и я понимаю, что дурею. Ненормально. Как, блять, прикажите с ней спать в одной кровати, когда идёт что-то... такое вот?
В среднем по времени я принимаю душ минут десять, а сегодня застрял в кабине примерно на двадцать, пытаясь обуздать эмоции и взять под контроль блядскую реакцию организма. Ладно. Надо признать, что я соскучился по Рейн. Пиздец, это звучит даже... Калеб Маршалл соскучился по девушке. Услышь подобное от меня близкий друг Тадео, пошутил бы, что Апокалипсис близко. Мой персональный так точно. Обтирая мокрое тело полотенцем, натягиваю боксеры, спортивные штаны и в непонимании оглядываюсь вокруг. Где футболка? Перебрав грязные вещи, убеждаюсь, что не взял верхнюю часть одежды с собой из шкафа. Ну молодец.
В комнату к Рейн возвращаюсь с голым торсом, быстро вытираю шею, плечи, достаю с полок футболку и натягиваю на влажное тело, по окончанию переодевания выключив в спальне свет. Комната погружается в приятный полумрак, зрение постепенно привыкает к нему и я иду по направлению к кровати, благодаря очертанию в темноте определив, что дочь Вероники легла на мою сторону. Точнее сказать — с какой чаще сплю я. Забавно.
— Спокойной ночи, Рейн, — стараясь не задевать тело брюнетки, поворачиваюсь от неё на другой бок, прикрываю глаза и... нихрена. Сна нет. Проблем с засыпанием я раньше не испытывал, однако из-за напряжения во всем теле уснуть не выходит. Как лег — так и ворочаюсь с одного бока на другой, изредка размещаясь на спине. По ощущениям проходит не меньше часа с первой безуспешной попытки заснуть.  Рейн вертится идентично мне, из-за чего делаю предположение, что сон свалил нахуй не только от меня. Когда мы практически одновременно начинаем ворочаться, брюнетка нарушает тишину в спальне, задав очевидный вопрос.
— Нет, — произношу шепотом, развернувшись боком к дочери Вероники, глядя ей в глаза. Затронутая тема разговора мне не нравится, уже начинаю жалеть, что не притворился спящим. Не знаю, с чего так реагирую, но в груди ощущаю страх во второй раз услышать, как облажался, обидел её и что могу пойти с домом прямиком в этот самый дом. Зачастую после фразы "я тебе благодарна" люди дальше отшивают в продолжении "ноооо". В речи Бэмби подобная связка присутствует, однако звучит иначе:"...но я понимаю твои намерения и мне правда приятно." Что? Повтори, пожалуйста, потому что, кажется, я не то что-то расслышал. Приподняв голову, подтягиваю подушку выше и размещаюсь на одном уровне с Рейн. Перестав моргать, смотрю на неё, в конец ничего не понимая.
— Обещаю, — отвечаю не думая, ошеломленный её монологом. Она не соврала, проговорила всё искренне и не похоже, что лишь из чувства вины. Блять, да как понимать это? Тут не знаю, с какой стороны анализировать всё. Слишком сложно. В первый раз выдала правду, сейчас  правду. Что за... К черту. Главное другое: мы прояснили тему, дом она принимает, обиды на меня нет. Остальное забыли и забили. Не стоит лезть туда, в чем не разбираюсь. Почувствовав руки Рейн на шее, в вопросе на роже выгибаю бровь, не сразу сообразив, чего пытается изобразить. Хотела бы обнять, но вместо этого решила полапать? Да, Рейн, спокойной ночи тебе.  Разорвав с ней зрительный контакт,  разворачиваюсь на другой бок, прикрыв глаза. Спустя минут тридцать ощущаю, что проваливаюсь в фазу засыпания, испытываю в теле лёгкость, которая исчезает моментально с появлением ладони Рейн на плече. Какого... Развернувшись на спину, глазами слежу, как она смещает руку по груди к торсу и скользит во сне ниже. Так, блять. Она спит и действует бессознательно, но я то, блять, не сплю! Схватив быстро ладонь брюнетки уже в самом низу, аккуратно скидываю со своего тела на голову рядом спящего пса. Тампер резко просыпается и смотрит на меня. Ну а чего. Я не сплю и ты не будешь. Во сне мы себя не контролируем, это понято, но, блять...  Перестав гладить пса, Рейн вновь тянется ко мне руками, из-за чего отползаю на спине подальше от брюнетки, очень скоро оказавшись на краю кровати. Ну еб твою, Рейн. Когда ты стала так беспокойно спать?  Откинув одеяло, вылезаю из постели, когда брюнетка утыкается носом в мою подушку, не преставая ерзать. Мда. Пока она не в глубокой фазе сна — нельзя с ней лежать бок о бок. Я не каменный, чтобы спокойно реагировать на касания и попытки прижаться ко мне. Отлично. Самое время сходить до кухни, попить воды, поразмышлять о смысле жизни. Надеюсь она быстро уснет глубоким сном. Прикрыв дверь, выхожу в коридор и первое, что вижу — полоску света, тянущуюся из-под двери Кейры. Тоже не спит? Прислонив ухо к деревянной поверхности, различаю по ту сторону шелест бумаги и тихие женские всхлипы. Понятно. Не только для Рейн разговор прошел тяжело. Обычно со своими душевными проблемами каждый из нас разбирается самостоятельно, так было заведено с детства. Раньше был уверен, что ведём себя правильно, но теперь сомневаюсь в этом. Может Кейра не стала такой эгоистичной, черствой и враждебно настроенной к другим людям, если бы знала, что в семье у нее есть человек, который готов поддержать и не бросит? Четыре года назад я уехал к деду и не задумывался, как отъезд скажется на ней. Я не предлагал поехать со мной, будучи уверенным, что преследует другие цели и откажется. Но вдруг ошибался? Благодаря появлению Рейн в наших жизнях я увидел ранимую сторону Кейры и как работают защитные механизмы сестры.
На кухне воду, все-таки, выпиваю, но поднимаюсь обратно не с пустыми руками, а  с набранными вкусностями для сестры, чтобы с их помощью расположить к разговору.
— Я знаю, что ты не спишь, — постучав костяшками по поверхности, расплываюсь в улыбке, потому что слышу, как Кейра встала с кровати и подошла ближе к двери, — я взял с кухни взбитые сливки, клубнику, мороженое и твои любимые конфеты.
— Вишню в шоколаде? — вкрадчиво переспрашивает Кейра, все еще не спеша пускать меня в комнату.
— Ага.
— А мороженое какое — ванильное? — негромко рассмеявшись, опускаю глаза на ведро в руках, с облегчением выдохнув. Ванильное. Не перепутал.
— Оно самое. После фразы раздается щелчок в замке, дверь аккуратно открывается, сестра через небольшую щелку с прищуром осматривает меня — в особенности еду с кухни и распахивает дверь шире. Я тем временем также оглядываю её, задержав внимание на заплаканных и покрасневших глазах.
— Рейн рассказала мне о вашем разговоре, — опустив на прикроватную тумбочку съедобную дань с кухни, передаю Кейре любимые конфеты и сажусь на кровать, убирая в сторону рабочие документы и какие-то письма.
— Да, — подогнув ногу в коленке, сестра садится с другой стороны кровати, распаковывая коробку, — она много чего сказала и оказалась права во всем.
Откинувшись на подушку сестры, подцепляю с миски за хвост свежую клубнику, откусываю кусок и взглядом намекаю на продолжение фразы.
— Я не умею дружить и такие как я не заслуживают иметь друзей, — скривив возмущенную гримасу, ставлю миску с клубникой между нами, протянув Кейре мороженое и взбитые сливки.
—Сомневаюсь, что Рейн имела ввиду именно это, — брюнетку изучил уже. Маккензи младшая во всех старается видеть хорошее, разделяет поступки, но не людей на положительных и отрицательных персонажей. Сестра сильно утрирует их разговор.
— Сути не меняет.
— Ошибаешься. Зная Рейн, предположу, что она сказала тебе, как с друзьями не поступают, — запихав в рот вишню в шоколаде, Кейра встряхнула сливки и выдавила их сверху, закатив глаза. Прав оказался. Именно об этом дочь Вероники и проговорила ей.
— Хорошо, именно так она и сказала, но я не умею дружить и доверять людям, — раскрывая мороженое, она тянет мне ложку, первая зачерпнув из ведра хорошую порцию.
— Я тоже много чего не умею, но кто мешает нам научиться? Мы выросли в ненормальной семье, согласен, — заедая клубникой мороженое, смакую во рту странное сочетание кислого и сладкого, стащив у сестры из коробки конфету, — усвоили лишь то, что видели перед глазами. Но Рейн с Вероникой наглядно показали нам, насколько разные бывают люди и что не все похожи на нас. Рейн...
— Вытаскивает лучшее. Из тебя и меня, — откусывая клубнику, сестра макает ягоду в мороженое и улыбается, поняв, о чем пытался сказать.
— Да, ты не умеешь что-то, я не умею. Мы с детства жили с пресловутыми принципами и не совсем правильными установками, однако это не значит, что и дальше должны следовать старым взглядам и не смотреть на всё шире. Полностью мы не поменяемся никогда, но более лучшей версией себя можем попробовать стать...

Громкий звук будильника пробуждает ото сна. Шея затекла от лежания в неудобной позе. Плечо не чувствую из-за схожей тяжести, лишь с раскрытием глаз поняв, что ноет не без стараний Кейры, уснувшей на моей конечности. На экране ноутбука горит заставка фильма "Джуманжди" под который уснули с ней после разговора.
— Ты такой костлявый, ужас, — похрустев позвонками, сестра потягивается на кровати, массируя ладонями шею, — я обрекла Рейн на бессонные ночи. Фыркнув в себя, приподнимаюсь к подушкам, вовремя прикусив язык, дабы не сболтнуть лишнего. Вот тут бы поспорил, кого именно ты обрекла.
— Сколько времени?
— Семь утра, — отвечает Кейра, не удосужившись перепроверить, — я всегда встаю рано, чтобы доделать работу и спланировать распорядок дел на день. Она никогда не скрывала, что много работает, но отца сейчас нет и я представляю, какой объем упал на плечи.
— Помощь не нужна?
— Нет, ты уже помог, — улыбаясь, Маршалл собирает с пола упавшие документы и замирает напротив кипы писем.
— Что это, вчера забыл спросить? — киваю на пожелтевшие и нетронутые временем конверты, поднявшись с кровати.
— Письма Соломеи. Вскинув брови, перевожу резко глаза на конверты, увидев по дате получения, что последнее от нашей няни пришло всего месяца три назад. Как... Откуда... Зачем... Вопросов появляется много, но я лишь растерянно смотрю на стопку. Так много. Сколько она присылала их?
— Я вчера нашла в спальне отца ещё один тайник и там было все это: письма, подарки на праздники. Представляешь, она на протяжении стольких лет писала нам, пыталась возобновить общение, а он скрывал. Свои я перечитала, а это твои, — взяв стопку в руки, Кейра аккуратно передает мне, — сегодня же отправлю ответ на последнее письмо, объясню, почему не отвечали и оставлю наши номера. Очень хочу услышать её голос, встретиться.
— Да, я тоже. Соломея работала в потоке первого обслуживающего персонала. Пока отец не стал подбирать обслугу под себя и не уволил действительно хороших людей, заботящихся обо мне и Кейре. Она входила в их число. Перебирая пальцами письма, медленно бреду к двери, проворачиваю ручку и застываю в проеме, посмотрев через плечо в лицо Кейры, заговорившей со мной.
— Спасибо тебе за вчерашний разговор и... — она обводит рукой остатки моего ночного налета на холодильник, с теплотой во взгляде смотря в глаза, — за все это тоже.
Кивнув в слабой улыбке, прикрываю дверь и захожу в спальню. Письма опускаю рядом с сотовым, прохожу к шкафу и только замечаю, что в комнате один Тампер. Не понял.
— Где твоя хозяйка? — гавкнув в ответ, пес крутится на половине кровати Рейн и опускает морду в лапы. Семь утра и она уже встала? Да ну. А как же ее фирменные тяжелые подъемы по утрам со стонами в подушку "еще пять минуточек?" Думал буду опять будить и вытаскивать из постели. Но нет. Странно. Приняв наспех душ, переодеваюсь, выпускаю Тампера из комнаты, отдав распоряжение обслуге выгулять пса и спускаюсь в столовую, где уже собралась Моника, Эванджелин и Данте.
— Доброе утро, дорогой, — отодвинув стул, серьезно смотрю женщине в глаза, искренне не понимая, чего добивается. Играть роль заботливой мамаши ты не имеешь право. Прошло то время.
— У меня есть имя. Калеб, если забыла. Кейра, понятно, ещё собирается к завтраку, но... Где Рейн? Мать о ней спрашивает сразу после моего мысленного вопроса, открываю рот, чтобы отмазать дочь Вероники, как брюнетка подает голос, выходя из кухни вместе с поваром. Вот оно что. Помогала готовить. На нее очень похоже. Смотрю на удивленные лица присутствующих, веселую Рейн и с её поцелуем в щеку напрочь забываю, что мы играем, первые секунд тридцать воспринимая действия взаправду. Губы растягиваются в полуулыбке, понимаю, что выгляжу нелепо, поэтому стараюсь принять непринужденный вид. Никто не должен видеть, что мной завладело смущение. Блять, да что происходит, опомнись! Она изображает твою девушку, а не является ей. Притянув к себе стакан с водой, отпиваю и давлюсь первым же глотком с двусмысленной фразы брюнетки. Блять. Не то она подразумевала, ой не то. Или? Черт. Нет, конечно. Дурдом. Мне кажется, я сошел с ума. Вытерев губы тканевой салфеткой, одариваю Рейн дежурной улыбкой, боковым зрением подмечаю Кейру, севшую напротив меня и благодарю дочь Вероники за вафли, которые придвигает ко мне. В голове рождается мысль, что мне нравится то, что сейчас происходит. Нравится, как Рейн стирает с щеки помаду. Нравится, как одаривает вниманием и улыбается. Но идиллия длится недолго. Мать подает голос и легкая атмосфера за столом улетучивается.
— Это что... вафли? — презрительно сморщив нос, Эванджелин отодвигает подальше от себя тарелку, вызвав негромкий хохот Кейры.
— Они самые, мама. — разрезав свою порцию, сестра демонстративно засовывает кусок в рот, издав про себя стон восхищения, — Рейн невероятно их готовит. Лучше не ела. Попробуй.
— Я. Ненавижу. Вафли, — развернувшись к женщине корпусом, Маршалл широко улыбается.
— Я знаю, поэтому и предлагаю. Данте в мимолетной усмешке на губах опускает глаза в тарелку, как и всегда, не вмешиваясь в женские склоки. Моника фыркает и демонстративно цокает языком, не отрывая язвительных глаз со слегка растерявшейся Рейн. К открытому проявлению неприязни, которое демонстрирует моя семья друг к другу, вряд ли она когда-нибудь привыкнет. Стараясь разрядить обстановку, брюнетка напоминает о других блюдах, а оставшуюся порцию вафель раскидывает себе, Кейре и мне на тарелку. Но начало разговора пошло комом, или правильнее сказать — вафлями. Выбрав для завтрака вишневый пирог, Эванджелин делает пафосный глоток чая — на манер англичан с оттопыренным мизинцем, вызывая манерой поведения у меня очередное негодование, а у Рейн — сдавленный смех
— Значит... Рейн. Чем ты занимаешься? — дочь Вероники отвечает на вопрос, когда я закипаю. Серьезно, мама? Выведываешь, что из себя представляет моя девушка, при этом нихрена не зная обо мне.
— Но танцы — это ведь совсем несерьезно. Больше хобби. Как твоя мать не настояла на том, чтобы ты выбрала в университете более... перспективную специальность. Брюнетка приоткрывает рот, чтобы ответить, но я не даю. С шумом опустив столовые приборы, недобро смотрю Эванджелин в глаза.
— К чему ты устроила ей допрос? — заерзав на стуле, мать выпрямляется, приняв такой вид, словно оскорбил женщину до глубины души. Плевать.
— Я хочу знать, с кем столько времени проводит мой сын.
— Ты серьезно? Хорошо, скажи мне, а чем занимаюсь по жизни я, или Кейра? Моника перестает есть, сестра расплывается в злорадной ухмылке, вальяжно откинувшись в стуле.
— Ты — спортсмен, а Кейра... интересуется модой.
Громкий смех сестры заставляет всех оторваться от поглощения пищи и перевести на нее лица. Такой искренне смеющейся я не видел Маршалл очень давно.
— Ну да, в моде я  разбираюсь, в отличие от некоторых членов моей семьи. И это я сейчас не об отце, или Калебе, — вытирая в уголках глаз скопившиеся слезы, Кейра мотает в смехе головой, все никак не успокоившись.
Что и требовалось доказать. Выдохнув, беру в руки нож, вилку и медленно разрезаю вафлю на тарелке, монотонно продолжая разговор:
— К твоему сведения я — владелец винодельни, а Кейра — генеральный директор в нашей бизнес-империи. Потому оставь Рейн в покое и заканчивай допрос. Выглядишь глупо.
— Да, мама, — вдоволь просмеявшись, сестра хлопает ладонями по поверхности стола, — информаторы твои работают хреново, — обведя глазами Монику и Данте, сестра возвращается к завтраку, не обращая внимание на совершенно другой взгляд со стороны матери в её сторону. Эванджелин сильно недооценила Керу и сейчас поняла это. Такая высокая должность в компании говорит о том, что влияние имеет с отцом равное. За столом где-то на минут десять повисает гробовая тишина. Я сыграл не по плану матери и разрушил её стратегию поведения. Теперь она не знала, как вернуть разговор и внимание к себе.
— Кейра, милая, не налегай на вафли, забыла, как такая еда вредна для твоей фигуры? Прикрыв глаза, не удивляюсь, что за неимением других тем, мать решила ударить по больной проблеме детства сестры. Вот только Кейра переросла комплексы и поняла, что стремиться к навязанному идеалу красоты мамаши не обязательно.
— Во-первых, я тебе не милая, — не дрогнув ни одной эмоцией, спокойно реагирует на колкость Эванджелин сестра, накладывая на вафли вишневый джем, — Во-вторых... мне плевать. Моё тело — моё дело. Рейн, придвинь, пожалуйста, блинчики. Прочистив горло, мать отпивает с чашки чай, заговорив на нейтральные темы. Пока поддерживает их, мы не нападаем на неё и молча едим, но стоит ей вернуть обсуждение к личности Рейн и Вероники, как я тут же вслушиваюсь в разговор.
— Рейн, забыла спросить, где твоя мама сейчас, почему ты не с ней? Выпрямившись, брюнетка выдыхает, я вижу, какие эмоции испытывает, незаметно для всех опускаю одну руку под стол, накрываю ладонь Рейн своей и, переплетя наши пальцы, слегка сжимаю. Облизав губы, девушка смотрит на меня и я киваю, поглаживая большим пальцем мизинец на её руке. Взглядом даю понять Рейн, чтобы говорила правду, потому что мать задала вопрос именно с этой целью — вынюхать новые сведения об отце и узнать, какую роль играет во всем Вероника. Что ж, пусть знает, что мы заняты его поисками и надеемся на возвращение, в отличие от нее.
Ответ, естественно, мать не радует. Ждала иного.
— Что ж, надеюсь с Робертом все в порядке и она его в скором времени найдет, — голос звучит приторно и настолько фальшиво, что никто за столом не верит в переживания бывшей жены.
— Мы тоже в это надеемся, — выдавив к блинчикам Рейн шоколадный сироп, то же самое проделываю со своей порцией, разрезаю и жую в улыбке, смотря на брюнетку. Она не понимает, чего улыбаюсь, не свожу с неё глаз, побуждая говорящей мимикой улыбаться только шире.
— У тебя сироп под губой, — с такой же улыбкой проговаривает Кейра.
— Не там, — не выдержав, мягко обхватываю подбородок брюнетки и стираю большим пальцем с уголков губ сладкую добавку к блинам,— теперь все. На улыбку Рейн, беру её чашку, ставлю рядом со своей и из кофейника наливаю нам кофе, не отрываясь от занятия, пока меня не прерывает Моника.
— Калеб, подай, пожалуйста, персиковый джем, он рядом с тобой стоит, — схватив бутылку за горлышко, протягиваю бывшей и выгибаю бровь, когда она касается пальцами моей ладони, проводит медленно подушечками по коже, прикусывая свою нижнюю губу. Убирать ладонь с моей руки Моника не спешит, забирать джем — тоже. Если так пытается что-то возродить в моей памяти из нашего прошлого  — намного глупее, чем считал её. Не ёкает, Реймунд.
— Ты будешь брать его, или нет.  Сколько мне ждать ещё?

[NIC]Caleb Marshall[/NIC]
[AVA]https://i.ibb.co/vs34twH/R9kI61e.png[/AVA]

В присутствии Рейн завтрак протекает намного приятнее. Своей простотой и легким отношением к вещам она разбавляет высокомерие моей семьи и вежливо сбивает всю спесь. Интересно, какие завтраки с ней были бы тет а тет?
Расслышав смех дочери Вероники, сдерживаю улыбку, когда опускаю на стол джем, собственноручно разорвав тактильный контакт и взгляд с Моникой. Из-за не тех мыслей в голове я не понял, в какой момент забылся и ушел в размышления. Забавно получается: бывшая из кожи вон лезет, чтобы обратил на неё внимание, а мои мысли в это время крутятся вокруг совершенно другой девушки. Либо Реймунд растеряла остатки женского очарования, либо проблема во мне и я зациклился на Рейн. Прочистив горло, беру в ладонь кружку с кофе и откидываюсь на спинку стула, украдкой взглянув брюнетке в лицо. Ответного внимания с её стороны не ожидал получить, потому  теряюсь с действий. Таких простых и ребяческих. Пока она убирает аккуратно пальцами мои волосы со лба, внимательно слежу за рукой брюнетки, ощущая теплоту, расползающуюся от участка кожи, к которому прикоснулась, и ниже по телу.
— Сегодня день свободный,  —  проговариваю также тихо, опустив взгляд с ее глаз на губы и наоборот, —  а у тебя? Слегка нахмурив брови, прищуриваюсь, улавливая настроение дочери Вероники до того, как различаю на лице первые признаки волнения. Я не знаю, каким образом делаю это. Эмпатом не назвал бы себя, в особенности с особями женского пола. Из психологии помню несколько блоков развития, которые сам проходил. А Рейн чувствую так, словно между нами есть незримая связь. Сам понимаю, что звучат слова нелепо, но какого-то хрена её настроение быстро и точно улавливается мной, любая проблема становится в приоритет и я не могу объяснить, почему. Опустив свободную ладонь на руку брюнетки, аккуратно сжимаю, даже в таком жесте осознавая, что действую эмоциями, интуитивно и  нихрена не разумом. Почему? Хороший вопрос.
—  Я уверен, что ты отлично подготовилась, покажешь, на что способна и пройдешь кастинг,  —  в словах нет ни намека на фальшь, потому что уверен в ней и не сомневаюсь в успехе. Когда занимаешься любимым делом  —  выкладываешься на все двести. С таким отношением побеждают, а не проваливаются. Откуда выводы? Собственный опыт.
— А еще я вспомнила, что ты мне обещал урок бильярда,  — улыбаясь с поцелуя Рейн в щеку, боковым зрением провожаю девушку из столовой, делаю глоток бодрящего напитка и возвращаю внимание к заговорившей матери. С уходом дочери Вероники атмосфера за столом меняется. Градус пафоса в воздухе зашкаливает, напускная вежливость Эванджелин режет уши, а темы разговора сводятся к её персона. Всё. Баста. Для завтрака достаточно сведений, а подробности лживых мемуаров мне не интересны. Допив кофе одним глотком, отодвигаю кружку и выхожу из-за стола, насрав на проявление манер и столовый этикет. В воспитанную и культурную семью играйте без меня. Говорить, что мне было "очень приятно" или желать "хорошего всем дня" я не собираюсь. Максимум, чего могу  — дать обслуге распоряжение помочь со сбором вещей и сопроводить презренным взглядом к выходу из особняка. Игнорируя вопросы матери и резкие высказывания на тему моего воспитания, закрываю за собой дверь под смех Кейры и следую по этажу вниз. Четыре раза в неделю с двумя днями перерывами на отдых я посвящаю занятиям в зале. Привычкам своим не изменяю, потому вытаскиваю из шкафчика сменную одежду и следующий час ухожу с головой в тренировку, время от времени отвлекаясь на музыку за соседней стеной. Воображение рисует образ Рейн, мысли возвращаются к утренним тактильным контактам с ней и я теряю фокус на тренировке. Блять. Не концентрируюсь, не дожимаю, думаю не об упражнениях. Все. Позанимался, похоже. Планировал прочистить мозг и загрузить себя физически, но вместо этого больше напрягся и загрузился в анализ своего поведения с Рейн. Потрясающе. Надо принять душ и почитать что-нибудь, раз тренировка пошла не по плану. Закинув полотенце на плечо, отпиваю глоток воды из пластиковой бутылки, медленным шагом иду к выходу, приближаясь к источнику музыки и когда дохожу до старой студии матери, останавливаюсь, потому что благодаря раскрытой двери мне виднеется обзор на каждый угол комнаты изнутри. Музыка басами отскакивает от стены. Зеркальные отражения вторят плавным движениям дочери Вероники, которая не обращает внимание ни на зеркала, ни на нагло пялящегося меня. Она вся в танце и не видит ничего вокруг, а я не замечаю, что продолжаю нагло следить за изгибами её тела и сменой отточенных элементов в танце. Ух ты. Никогда бы не подумал, что Рейн умеет так двигаться. Дело не только в пластике и общем диссонансе из-за неуклюжести, присущей ей в обычных действиях, сколько в том, что сейчас она совершенно другая. Более страстная, раскрепощенная, чувствует тело и, блять, излучает настолько мощную сексуальную энергетику, что я перестаю в ней узнавать стеснительную девушку, с которой знаком. Передо мной иная Рейн: сильная, уверенная, осознающая свою сексуальность и демонстрирующая её. Не знаю, как оценят на кастинге твою технику  —  для меня всё смотрится более, чем отлично, но вот за эмоции, какие вызываешь танцем и демонстрацию своего "я"  — дадут высокий балл. Из толпы сразу выделишься и запомнишься, потому что удивишь кардинальным перевоплощением из милой девушки в горячую штучку. Тут без сомнений. Я вроде не первый день знаю тебя и удивляться должно быть нечему, но впечатлился и не слабо. Оказалось в тихом омуте ещё те черти водятся.
С резкой смены ритма музыки прихожу в себя, трясу головой и на повороте Рейн делаю быстрый шаг вперед, скрываясь за дверью. Я имею представление, какой спектр эмоций отображен на роже и будет лучше, если не лицезреет его. Почему? Сам не думал, что застану её такой и среагирую бурно. Ладно. Надо остыть. Уведенное меня не отпускает и я искренне рад, что отделался одним учащенным сердцебиением. Продолжи смотреть на неё дальше и встал бы другой вопрос, не только у меня, но и Рейн ко мне, причем не касательно вопроса, а из-за причины, по которой встал. Блять. Всё-таки хорошо, что она не осознает свою сексуальность в полной мере и не пользуется ей.
—  Мисс...  —  вздрогнув на женский голос, припечатываю горничную злым взглядом, заставляя девушку выпрямиться и в удивлении распахнуть глаза,  —  о... простите, мистер Маршалл, я думала это мисс Кейра Маршалл, она после массажа забыла свою книгу, побежала отдать ей, а тут вы... Глаза опускаются к корешку книги, которую горничная стиснула в руках, скользят по названию и я в удивлении вскидываю брови. Эмоциональный интеллект? С каких это пор Кейра ударилась в изучение психологии. Склонив голову, не свожу внимания с толстого переплета и громкой цитаты на жёлтой обложке: "Игнорировать чувства  —  все равно что плутать на автомобиле, не удосуживаясь посмотреть в окно". Интересное наблюдение. Может в этой книге есть объяснение  и моим эмоциям?
— Я передам ей, — забрав у девушки вещь сестры, быстрым шагом поднимаюсь по лестнице, достигаю второго этажа и в нетерпении раскрываю книгу на первой попавшейся странице. Так, что тут есть. Эмоциональный контроль. Ага. Продуктивная реакция на стресс. Не то. Умение руководить. Нет, это для Кейры больше. Листая страницы смотровым чтением, нахожу глазами строчку "идентификация эмоций и умение управлять ими", погружаясь в прочтение всего абзаца, потому что нашёл необходимое. Эмоции способны вызывать внутреннее состояние и мысли, неподвластные контролю. Существует пять стадий эмоционального процесса... Не видя ничего перед собой, с книгой поднимаюсь по лестнице, проглатывая про себя строки. Затягивает — слабо сказано. Автор  будто половину с меня списывал. Неужели найду объяснение своему поведению? Пройдя в спальню, переворачиваю страницу, читаю первую строку и захлопываю книгу, откинув на кровать. Пока принимаю душ, не могу выбросить из головы прочитанное, в особенности отрывок, на котором прекратил чтение и ушел в ванную: "нельзя игнорировать чувства на том основании, что не получается их объяснить. Чтобы понять чувства — нужно сначала разобрать, что из себя представляют эмоции." Ладно. Разберу я свои эмоции и прочитаю эту сраную книгу от корки до корки.
Выключив воду, вытираю тело полотенцем, натягиваю боксеры с джинсами и босиком выхожу в комнату, кинув влажное полотенце поверх книги. Погруженный в размышления от прочитанных фрагментов, не слышу, как дверь открывается, а непрошенный гость проходит в мою спальню, привлекая к себе внимание:
—  Я могу войти? Хмуро выглядываю из-за дверцы шкафа и раздраженно осматриваю Монику. Какого хрена явилась?
—  Ты уже зашла, но можешь выйти. Разрешаю.
— Не смешно, —  выдохнув, она подходит ближе,  прислонившись боком к шкафу, —  Калеб, нам нужно поговорить
— Ошибаешься. Мне не нужно, — потянувшись к полкам, перебираю футболки, игнорируя заговорившую над ухом Монику.
— Я тогда не объяснила причины, почему так поступила с тобой. У меня не было выбора, пойми. Моя мама нуждалась в дорогостоящем лечении, Роберт предложил свою помощь в обмен на мое внимание и я согласилась, потому что другого выхода не было.
Что за бред я слушаю? Закинув футболку на плечо, громко хлопаю створкой шкафа, оборвав Монику на полуслове.
—  Серьезно? Не было выбора? Вопрос риторический и по интонации моего голоса понимает, что её жалкое блеяние слушать не стану.
—  Переоценил я твои умственные способности. Ты дура, Реймунд, если считаешь, будто поверю в твое отсутствие выбора. У тебя он был. Ты могла прийти ко мне, всё рассказать и попросить помощи, но перспектива сесть на член папаши для тебя оказалась более заманчивой и выгодной. Потому хоть себе не ври, прикрываясь отсутствием выбора и тяжелыми проблемами матери. Ты получила, что хотела. Мне больше нет дела ни до тебя, ни до твоей жизни, а свои оправдания оставь себе. Они, смотрю, тебе нужнее, —  вытащив из шкафа однотонную тёмную рубашку, перевожу глаза в строну Моники:
—  Ты еще здесь?
—  Калеб, ты должен понять...
—  Я тебе ничего не должен. Дверь на выходе захлопни. Поджав дрогнувшие губы, она выпрямляет плечи, вскидывает подбородок и, демонстративно хмыкнув, размашистым шагом покидает спальню, громко хлопнув за собой. На что надеялась вообще? Что пущу от её истории скупую мужскую слезу, оправдаю трах с отцом, или что? Не понимаю логики и мотивов, по которым она засунула свою гордость в задницу и пришла замаливать грехи прошлого, когда в прошлом и не считала их грехами. Искать ответы на вопросы не буду. С Реймунд и перед собой был честен: мне нет больше дела ни до дерьма в жизни бывшей, ни до нее самой. Просунув голову в ворот футболки, недовольно кривлю рожу, открываю рот, чтобы грубо спросить, какого хрена Моника вернулась, но гневный вопрос оставляю при себе, расслышав голос Рейн.
— И тебе привет, — натянув на тело футболку, накидываю поверх рубашку и принимаюсь застегивать пуговицы, в непонимании посмотрев брюнетке в лицо при упоминании Реймонд, — пришла рассказать мне, что трахалась с папашей, потому что у нее не было другого выбора, — изменившись в лице с последующих фраз, вскидываю голову с пуговиц к Рейн, — в каком плане — сцену? Криков за дверью не слышал, как и угроз в адрес дочери Вероники. Что она еще могла сделать? Изогнув бровь, склоняю подбородок ниже, пытаясь понять, куда Рейн клонит.
— Для ссоры? — сопоставляю поведение Реймонд, все еще не понимая, какое отношение имею я к тому... Стоп. Она создала видимость, будто мы тут трахались? Вот же сука.
— Даже если и так, Моника тебя недооценила, — с улыбкой провожаю брюнетки до двери, вспомнив о нашей договоренности на вечер, — про бильярд не забыла? Улыбаясь более искренне на улыбку Рейн, сажусь на край кровати, мотнув головой с поступившего предложения.
— Твой вариант отколоться от семьи за обедом и ужином мне нравится. Откинувшись назад, ощущаю спиной что-то мокрое, в гримасе поднимаюсь в сидячее положение и вскакиваю на ноги, увидев под полотенцем оставленную книгу Кейры, блять. Рейн не должна её увидеть. Она знает, что отдаю предпочтение литературе по баскетболу, даже в художественных книгах проскакивает любимая тема, а тут триста с хером страниц нового жанра, еще и посвященному разбору эмоций. Вот вопросов не вызовет, конечно. Так и вижу наш диалог на тему найденной книги:
"— Калеб, это из психологии?
— Да, нагло стащил у Кейры, чтобы прочитать на досуге и понять, почему испытываю к тебе эмоции, смысл, причину и появление которых пока не понимаю."
Заебись разговор выйдет!
Закинув полотенце на дверцу шкафа, с книгой в руках судорожно озираюсь по сторонам. Ну и куда ее засунуть? На полках в белье среди вещей найти может. В книжном стеллаже  кричаще-желтый переплет сразу увидит. Задержав глаза на кровати, быстро приподнимаю рукой матрас и сую в самую глубь под него книгу со своей стороны. Поправляю также быстро постельное белье сверху, отхожу на шаг назад, оценивая, не цепляется ли глаз за место, куда спрятал книгу и... только сейчас понимаю, как по-идиотски себя веду. Совсем что ли? Какая разница, что я читаю. Кругозор свой расширяю и вообще это просто книга. Вздрогнув со звука открывающейся двери, нервно облизываю губы, запускаю пятерню в волосы и неопределенно киваю на вопрос Рейн. Готов ли я? К чему?
Благо хватает ума не задать вопрос вслух. В бильярд же собирались играть, кретин.
— Ты волосы сушить не будешь? — с ответа девушки улыбаюсь, открываю перед ней двери и выхожу следом, нахмурив брови ещё до того, как выходим в холл.
— Мисс Реймунд...
— Да тихо тебе, из-за тебя ничего не услышу — узнав голос Моники, прозвучавший откуда-то со стороны лестницы, вопрошающе смотрю на Рейн, в принципе, как и брюнетка на меня.
— Хм. Ты верно поняла её действия. Похоже планировала спровоцировать на скандал и вывести на ссору, — проговорив фразы практически шепотом, чтобы бывшая ничего не услышала, вытягиваю брюнетке руку, намекая жестом — подойди ближе ко мне, и как Рейн сокращает расстояние между нами, опускаю ладонь на талию, мягко приобнимая дочь Вероники.
— Пойдем, — улыбаясь, она аналогично обвивает мой торс рукой и мы в обнимку движемся к винтовой лестнице, разговорившись по пути на тему ужина, — да, думаю кухня к этому времени будет уже свободна и сможешь приготовить все, — поймав боковым зрением ошарашенный взгляд Моники, сдерживаю улыбку, прекрасно зная, что увидеть нас вместе, еще и в теплом расположении духа друг к другу — последнее, чего ожидала.
— Обед закажем из ресторана тогда какого-нибудь, вместо столовой предлагаю разместиться на террасе, или в саду, как тебе? Может узнаем, кстати, что Тампер вчера уронил, — смеясь в голос с предположений Рейн, киваю головой, — может быть. Бюст отца в саду был. Я серьезно. По грохоту вполне похоже, что скинул Тампер его, — смеясь теперь больше со смеха Рейн, спускаюсь с ней по лестнице на второй этаж, спрашивая, чего хочет из еды на обед, — Хорошо. Поставлю на сотовом напоминание, чтобы не забыть сделать заказ. Прошу. Открыв девушке дверь, ведущей на цокольный этаж, следую за ней и внизу хлопаю в ладони, включая во всем помещении свет.
— Бильярдный стол находится за зоной кинотеатра, там же имеется стол для покера и вторая барная стойка с напитками. Отец любил пропадать в этой части дома, по этой причине спускался сюда лишь в приезды деда. Наконец-то добравшись до нужной нам комнаты, включаю на стене свет, махнув брюнетке рукой в сторону киевниц. На полках её расположены шары, мелкое оборудование, а сбоку кии.
— Что ты знаешь о бильярде, — вытащив два кия, один передаю дочери Вероники, удовлетворенно кивнув. Смотрела турниры, базовые термины знает. Отлично. Обойдемся без особого углубления в теорию, ограничившись основными терминами и правилами американского пула, чтобы смогли сыграть, к приему, в восьмерку.
Взяв пока с полки два шара чисто для обучения, опускаю их на сукно стола, удивившись вопросу Рейн. Как я научился играть в бильярд?
— Дед приложил руку. Пусть все началось с баскетбола. Когда мне было девять, он тренировал меня и обучал азам любимой игры. Приезжал стабильно раз в два месяца на две, а то и три недели, всегда показывая новые техники и броски, — вытаскивая из шкафа мел для наконечника наклейки кия, медленно растираю, вспоминая одновременно и лучшие моменты детства и в то же время худшие.
— В один его приезд я не мог тренироваться. Отец сильно избил меня при первой попытке защитить Кейру. Гематомы и синяки не сходили недели три. Я был не в состоянии долгое время нормально ходить, не говоря о том, чтобы прыгать с мячом под сеткой. Из-за угроз отца выбить из меня все оставшееся дерьмо за "чрезмерную болтливость", я соврал деду, что влез в школьную драку, потому не в форме. Думал уедет в этот же день, а он привел меня сюда, — по-доброму усмехнувшись, разглядываю в ладони Рейн его любимый кий, погружаясь в воспоминания тех дней, — Сказал бильярд станет неплохой временной заменой, ведь игра вырабатывает чёткость и координацию движений, быструю реакцию, находчивость, ну и самое главное для спортсмена в любом спорте — приучает к терпению и хладнокровию. Был прав. Эти качества сильно пригодились мне в баскетболе. Раз  терминологию ты немного знаешь, сделаем акцент на ударах и правилах, в особенности игры в "восьмерку", в партию которой сыграем. Но для начала  — некоторые азы. Буду учить тебя  так, как учили меня — в процессе. Обойдя стол, придвигаю на середину стола мячи и спрашиваю у Рейн, помнит ли позу, в какой становятся игроки. Встав от меня по правую руку, она демонстрирует её мне, вызывая улыбку.
— Почти верно. Чуть позже расскажу о более правильной позиции. Для меня бильярд сразу начался с ударов. Мой дед как говорил: чтобы освоить удары — научись бить правильно по одному шару. Умей руководить им и направлять туда, куда ты хочешь. Этим мы и займемся. На стол перед тобой я разместил два мяча, на их примере покажу типы ударов и, в целом, расскажу немного о мячах. Это — биток, — подняв над глазами Рейн шар белого цвета, объясняю дальше, — им производятся все удары. Это — восьмерка. Взял просто для примера в качестве прицельного шара — по которому будем бить белым, стараясь попасть в лузу, ну это знаешь, что такое, — подойдя к девушке, занимаю стойку, пока не объясняя ей принцип правильной позиции и киваю взглядом к шарам.
— Теперь смотри по ударам. При правильном и техничном ударе результат отличается всегда. Простой удар — это попадание геометрическим центром  наконечника кия в самый центр шара. Если кий движется поступательно ровно вперед —  шар тоже поедет вперед и вернется назад, —  ударив по белому шару, отбиваю нашу восьмерку, лицезрея, как та отскакивает от борта и ударяется точно в центр наконечника кия. Удивление Рейн вызывает легкий смех.
— Ещё один хороший прием — клапштос. Это техника удара с остановкой. Цель в нем всегда проста — заставить биток — белый шар, после удара с нашей восьмеркой остановиться на месте. Не откатиться, не оттянуться назад, не иметь вращения, а остаться неподвижным. На месте восьмерки может быть любой цветной или полосатый шар, я в качестве примера показываю просто на восьмерке. Обойдя стол, приподнимаю ладонь, регулируя наконечник кия и снова бью, показывая Рейн, как при ударе по белому шару  задаю скольжение восьмерки и добиваюсь того, что биток неподвижно остаётся на месте. — Получается такой прием только при прямом ударе: когда все шары расположены на одной линии. Остальное — мелочи. К примеру, если ударишь чуть выше центра наконечника кия по шару — шар будет не скользить, а катиться с первого миллиметра, при ударе ниже центра —шар будет иметь  обратное вращение — каждый из ударов показываю наглядно, объясняя еще раз, если вижу, что не совсем поняла суть. — При ударе точно в центр с рассчитанной силой и резкостью — шар будет первую половину пути скользить по сукну, потом замедлится и покатится. Ну и еще кое-что важное, — протерев наконечник мелом, подхожу к бортику и становлюсь немного боком.
— Пока ты только  учишься, по возможности наноси удар кием параллельно столу. Неправильно рассчитав угол и силу удара не в плоскости стола, многие новички совершают типичные ошибки. Если ударишь, к примеру, так, — размещаю кий под углом в сорок пять градусов и наконечником в стол над шаром, — показать, что будет? Рейн рефлекторно кивает, я улыбаюсь и жестом руки даю сигнал отойти в сторону. Как брюнетка отходит на безопасное расстояние, ударяю по мечу  с грубой ошибкой, из-за чего тот резко подпрыгивает и вылетает за борт, врезавшись в соседнюю стену, — хорошо, если полетит в стену, как у нас, или на пол, а не кому-нибудь в голову. Моя ошибка осталась на барной стойке, — проследив за взглядом, дочь Вероники находит внизу приличную вмятину и начинает сдавленно смеяться в ладонь. — Это, конечно, не все нюансы по ударам, остальные покажу в игре, но для новичка уже хорошая основа, которая позволит сразу практиковаться и играть. За один раз всему не научишься, нужна практика, чтобы выработать технику. Она в бильярде играет большую роль, как и позиция. Вот к ней и подошли. Показывай еще раз.
Опустив свой кий на угол стола, становлюсь брюнетке за спину, первым делом попросив опустить глаза на ноги.
— Смотри, левая нога всегда должна быть выставлена по направлению удара и на шаг вперед, а правая согнута — дождавшись, пока правильно расположит их, придвигаюсь ближе и указываю пальцем на кий, — далее подбородок. Он должен быть над кием, нос по линии кия, по кию ты прицеливаешься, к слову говоря, ну и локоть, — коснувшись ладонью руки Рейн, размещаю верхнюю конечность брюнетки по направлению удара, — держи локоть под углом девяносто градусов и помни, что во время удара он всегда должен оставаться на месте. С точностью и концентрацией чуть сложнее все. Для фокуса внимания мне часто помогает представление, что кий — продолжение руки. Когда Рейн склоняется вниз, сокращаю еще расстояние между нами, подбородком едва касаюсь плеча брюнетки и опускаю свою ладонь поверх её на столе. — Правой рукой ты забиваешь шар, левой делаешь кистевой мост для хватки кия. Поднятием опусканием ладони на столе регулируешь высоту удара, — своей ладонью направляю ее ладонь, показывая всё примерами. — Локоть контролируй и старайся, чтобы его не заносило ни в право, ни влево, иначе в таком же направлении задашь удар мяча. Проведя пальцами по руке Рейн, собираюсь сказать, что может отбивать мяч, но застываю, когда вдыхаю запах её влажных волос. Хм. Забыв, где мы и чем занимаемся, в улыбке и с долей легкого удивления поворачиваю голову к лицу дочери Вероники, заглядывая в глаза.
— Вкусно кокосом пахнешь. Сменила шампунь?

[NIC]Caleb Marshall[/NIC]
[AVA]https://i.ibb.co/vs34twH/R9kI61e.png[/AVA]

Нравится ли мне новый аромат, который от нее исходит?
Очень.
Правда я не уверен, что дело тут исключительно в приятном запахе кокоса. Свое поведение не могу объяснить логически, назвать адекватным тоже язык не поворачивается. Мне давно следует разорвать тактильный контакт, убрать собственную ладонь с руки Рейн и перестать смотреть на её губы, но я не могу сдвинуться с места, потому что эмоции и ощущения парализуют. Мне и комфортно и неловко одновременно. Что-то невообразимое испытываю снова и снова, когда остаюсь с ней наедине и так близко. Причем чем чаще идёт физическая близость — тем сильнее накрывает и я совсем не понимаю, как реагировать. Как правильно действовать, когда по отношению к Рейн ловлю себя не на тех мыслях и порывах, причем часто противоречивых друг другу. Как эти порывы распознавать, подавить и нужно ли вообще душить в зародыше, или стоит поддаться? Блять. Почему так сложно. Весь мой прошлый опыт общения с женским полом ничего не стоит, раз я настолько сильно запутался в себе и не понимаю поведения брюнетки передо мной. Когда девушка вот так смотрит на мои губы я безошибочно распознаю сигнал. Беру ситуацию в свои руки и целую первым, потому что, блять, намек очевидный, однако с Рейн я в недоумении пялюсь на неё,  походя на болванчика, который шатается туда-сюда, не в состоянии определиться, что ему делать. Не знаю, насколько верно считал её желание, но конкретно сейчас я бы... Дернувшись на месте, отступаю на шаг назад, нервно улыбаясь появившейся Кейре, которая спасает ситуацию. Никогда в жизни еще не был столь сильно рад неожиданному приходу сестры.  Потому что мне страшно подумать, куда бы занесло в действиях, не отвлеки Кейра вопросами. Что мы тут делаем? Я бы тоже хотел знать. Если Рейн в бильярде новичок, то вот я —  нет, и могу кого угодно заверить, что так, как играли в него мы — не играют. Партнеры бьют партии друг друга, ударом кия загоняя в неудачное положение мячи, но не самих себя из-за тактильной близости.
— Учу Рейн играть в бильярд, — стараюсь, чтобы фраза звучала непринужденно и обыденно. И вроде получается. Внутреннее волнение в голосе не слышно, внешне также не вызываю подозрений, раз Кейра не задерживает глаза на моей роже, смотря больше в лицо Рейн. Вот уж не подумал, что их ссора спасет меня. Однако на руку, что вся заинтересованность сестры сводится исключительно к Рейн, перед которой теперь пытается загладить вину.
— Я рад, что вы идёте на контакт друг с другом, ночью у Кейры ночевал, к слову, — поймав её заинтересованный взгляд, киваю в сторону барной стойки, — если интересно, расскажу обо всем. Выпьем чего-нибудь за разговором? — уместив зад на одном из барных стульев, с улыбкой наблюдаю за импровизацией Рейн с напитками, включаюсь в нашу игру "бармен-клиент" и между их приготовлением кратко рассказываю дочери Вероники, на какие темы общался с сестрой ночью и почему остался у нее до утра. Удивительно, но с разрывом физического контакта пропадают и зашкаливающие эмоции. Не знаю, что это было. Но похоже, Рейн Маккензи, мне с тобой следует держать дистанцию и не сокращать расстояние до критически опасной близости. Уж точно, пока не разберусь в собственных мыслях, ощущениях, чувствах и не научусь их контролировать.
— Как это работает. Вот объясни мне, почему у тебя и коктейли вкусные получаются? — рассмеявшись с выражения лица Рейн, прикладываю свой стакан к стакану брюнетки, с новым глотком смакуя вкус напитка во рту, — может попробуешь потом для меня с виски намешать чего? Она в шутку отмахивается, а я ведь говорю серьезно.
— Я не шучу. Мы еще вернемся к этой теме, — повторив фразу с идентичной интонацией, с какой она говорила, когда речь зашла о моем деде, смеюсь с легкого удара Рейн в плечо и допиваю  напиток, прежде чем вернуться к кию и первой совместной игре в бильярд.
Как научился гонять шары в этой игре, мне доводилось разыгрывать разные партии. Чаще с игроками одного уровня со мной, но даже с ними не ловил столько удовольствия от процесса, как с Рейн. Не понимаю, почему так. Она ведь лажает, допускает ошибки всех новичков, запарывает партии, а мне настолько комфортно рядом с ней, что плевать вообще на бильярд, продуманные ходы, мячи и удары. Важно само общение и времяпровождение с девушкой. Я точно схожу с ума.
В компании брюнетки теряю ход времени, отвлекаясь на звуковой сигнал сотового и входящее сообщение от ресторана с просьбой подтвердить заказ. Судя по всему, в нём нет надобности. До ужина осталось совсем ничего, тем более Рейн сама приготовит вкуснее все.
— Как поступаем: отменяем заказ полностью, или оставляем что-нибудь к ужину добавкой? Сойдясь с ней на втором варианте, сокращаю количество порций и блюд, сохранив в заказе гарнир и десерт, — через два часа доставят, как раз. Забив мяч в лунку, помогаю Рейн выстроить удачные комбинации на поле, после наблюдая, как загоняет один мяч за другим, используя все приемы, которым обучил.
— Зря наговаривала на себя, ты вышла способной ученицей. В следующую игру разгромишь меня. Забрав из рук девушки кий, складываю с мячами в киевницу, выставляю на стойке пустые стаканы от наших напитков и вместе с Рейн покидаю цокольный этаж. К удивлению, в такое время обслуги на этаже по минимуму, чему очень рад. Атмосфера напоминает наши первые ночные вылазки, в которые узнал Рейн с новой для себя стороны.
— Мне понравилось все, что ты готовила, потому неважно, Рейн, что ты выберешь. Будет вкусно, в этом уверен К тому же рыбой, огурцами и кабачками ты меня точно кормить не станешь, — вымыв руки, снимаю для неё фартук, задумавшись над вопросом. Как я отношусь к утке?
— Если она не летает, не крякает и не кусается — положительно отношусь, — вызвав у Бэмби улыбку, улыбаюсь сам, осматривая стол, на который выставила необходимые ингредиенты для ужина, — странно прозвучит от меня, но может могу тебе чем помочь? Странно звучит не только фраза. Мой порыв принять участие в процессе приготовления нашего ужина не менее странный. Я не готовлю, не умею и больше помогу, если не буду отвлекать и путаться рядом, но... Мне хочется ей хоть как-то помочь. Черт его знает, с чем связано желание и как объяснить корни появления. Просто хочется и на этом все. Накинув фартук, завязываю, как показывает Рейн, и становлюсь рядом, без понятия, с чего обычно начинают что-то готовить. В кулинарии я не новичок. Навыком ушел в минус, по этой причине слушаю внимательно и не отвлекаюсь, пытаясь запомнить последовательность своих действий. Не думал, что приготовление утки может включать в себя столько пунктов. В работе ядерного коллайдера проще разобраться, чем понять, почему без разрезания мясо птицы станет сухим. Но Рейн знает, что делает. Под её руководством ничего не испорчу. Надеюсь.
— Я правильно делаю? — неловкими действиями стараюсь следовать всем указаниям брюнетки, нехило удивившись, когда у меня что-то начинает получаться. Ладно. Вошёл во вкус, что там дальше? Специи? Подняв над уровнем глаз первые четыре склянки, получаю от Рейн одобрительный кивок, приступая обволакивать в них утку и раскладывать на сковородке, стараясь копировать действия брюнетки. Даже рядом не выходит, но я попытался. Пока синхроню и подмечаю мелочи за девушкой, внимательно слушаю рассказ появления фирменного рецепта нашего вечернего блюда. Здорово, наверное, иметь семейные традиции. В моей семьей таковых не было. Я не помню ни ужинов особенных, ни на праздниках чего-то... своего и приятного. До появления Рейн в особняке вообще не догадываясь, что вечера можно проводить так — совмещая бытовые дела и получая от приготовления простого ужина  огромное количество положительных эмоций. Подозреваю подобных мелочей мимо меня прошло немало.
— Сколько, оказывается, нюансов для одной утки, — усмехаясь, переворачиваю куски на сковороде, скосив глаза к несущемуся в нашу сторону Тамперу. Предупредить о нашествии грязного засранца не успеваю. Стоит открыть рот, как пес уже оказывается в руках дочери Вероники, вымазав брюнетку в земле. Дальше все идёт слишком быстро и нихера не по плану: Рейн отдает указания, что делать, лишь под конец которых до меня доходит, что предстоит остаться с уткой один на один. Подождите. Мы так не договаривались. Глаза растерянно бегают от Рейн, к утке и возвращаются к Тамперу, который не отворачивает морды в сторону. Что за грязная диверсия, пёс? Ты без ужина решил нас оставить? Блять, Закинув полотенце на плечо, растерянно гляжу в духовку. И как её включить? От количества кнопок на панели теряюсь и ума не дам, куда жать вообще. Ладно. Без паники. Вытащив телефон, вбиваю в поисковой строке гугла запрос "как включить духовку", ахуев в край от общего результата поиска.  Примерно 163 000... Чего? Это сколькими вариантами духовка включается? Кликнув по первой ссылке, чувствую, как паника растет. Духовка на картинке совсем не такая, как у нас. Ебаная рыночная конкуренция. Наплодили разных брендов, нахуй. Остается только один вариант. Раскрыв список контактов, листаю вниз и нажимаю на имя "Тадео". Как там говорят? Друзья познаются в беде? Вот и проверим. Спустя три гудка друг отвечает на входящий звонок для столь позднего часа весьма бодрым голосом,  спрашивает, как у меня дела, но я перебиваю Тадео после короткого приветствия, заговорив о причине звонка:
— Мне  срочно нужна твоя помощь.
Прочистив горло, португалец становится предельно серьезным. Откуда выводы? Слышу обеспокоенные нотки в речи:
— Говори.
— Как включить духовку?
На том конце повисает пауза в секунд тридцать.
— Чего включить?
— Духовку.
— Какую духовку? —  Тадео либо не понимает, о чем спрашиваю, либо делает вид.
— В которой утку запекают, или не только утку, не знаю.
— А что ты делаешь у духовки? — его настороженный тон мне совсем не нравится.
— Ты издеваешься надо мной? Утку запекаю. Ну, в планах. Правда не разобрался, как включить духовку. Ещё по списку что-то было про "200 градусов" и "пока не разогреется". Но я нихрена не понял, кто не разогреется? Утка? Так она же итак теплая после обжарки, зачем её греть?
Я слышал смех Тадео много раз, но так громко он заржал впервые. А вот мне было совсем не до смеха. Не знаю, как там утка, но я  "разогрелся" и подгорел с раздражения.
—  Хватит издеваться, мне помощь нужна.
Просмеявшись, друг просит включить видеосвязь и я выполняю просьбу. Да. Так удобнее будет с объяснениями и быстрее.
—  Вот эту жми, —  тянусь к панели, расслышав ворчание Тадео, —  нет, не третью, а ближайшую к тебе большую кнопку. Да, её. Дальше ставь таймер на 200 градусов. Это духовка должна разогреться, а не утка.
—  Ааа. Одариваю друга серьезным взглядом, когда тот начинает смеяться надо мной и отвлекаюсь от процесса освоения новой кухонной техники, заметив на фоне Тадео знакомые места, —  Ты в Лос-Анджелесе?
—  Да. Не отвлекайся. Теперь заворачивай утку в фольгу и кидай на противень в духовку. Не дольше трех минут запекай.
—  Понял, — выполнив все рекомендации, опускаю телефон на стол и смотрю в улыбчивого Тадео, не зная, о чем спрашивать в первую очередь. Наверное, с самого простого и логичного стоит заговорить:
—  Ты почему не сказал, что будешь проездом в Лос-Анджелесе?
—  Как раз собирался тебе позвонить, но ты меня опередил со своей уткой. К слову об утке. Ну?
— Что — ну?
— Рассказывай давай, как ты оказался у духовки с уткой.
—  Это долгая история, — пытаюсь сменить тему разговора, но с ним такое не прокатывает.
—  Да брось. Я тебя даже запаривающим лапшу ни разу не видел, а тут утка. С чего вдруг?
—  Можешь заехать  на ужин и все расскажу. У нас, как ты понял уже, сегодня утка.
—  У нас? —  друг подозрительно прищуривается, но я молчу, потому что без понятия, как завести разговор, или съехать с темы, не вызывая подозрений, —  Ты меня заинтриговал. Раз пошло такое предложение, жди через тридцать минут в гости, — махнув португальцу и проговорив "до скорого",  собираюсь сбросить вызов, как Тадео привлекает внимание активной жестикуляцией с экрана.
—  Что?
—  Утку вытащить из духовки не забудь, повар.
—  Да иди ты, —  под смех Тадео завершаю звонок и вовремя. Буквально через минуту на кухню возвращается Рейн, похоже удивленная, что я не спалил тут все.
—  Мне немного помогли. Кстати, ты не против, если к нам на ужин заедет мой друг из Португалии. Тадео в Лос-Анджелесе проездом. Помнишь, просил твоего совета по меню? Это было для него. Рейн не против компании, однако я сомневаюсь, правильно ли поступил, пригласив Тадео. Из моих друзей он самый проницательный и может случайно сболтнуть брюнетке что-нибудь лишнее. Черт. Ну заднюю давать поздно. Друг едет, а Рейн все расспрашивает о нём, расставляя за разговором столовые приборы с тарелками на стол террасы. Только собираюсь поведать дочери Вероники о дне нашей первой встречи, как знакомый голос раздается за спинами, привлекая внимание. Широко улыбаясь, португалец благодарит обслугу, что сопроводили его к нам и делает шаг вперед,
— Этот засранец в ресторане раскритиковал приготовленное мною блюдо в пух и прах, — заговаривает португалец, проинформировав меня, что слышал тему моего разговора с Рейн, — прилюдно вызвал меня к нему в зал.
— Думал примется защищать свой кулинарный шедевр, — включаюсь в разговор с ним, с улыбкой посмотрев сперва на Рейн, а следом и Тадео.
— А я, как выяснилось позже, удивил его своим поведением, потому что...
— Спокойно и честно спросил, что не понравилось. Рассмеявшись, португалец ставит на наш стол бутылку вина и обнимает меня, похлопывая ладонью по плечу, когда сам делаю то же самое, хлопнув друга рукой по спине. Чертовски рад его видеть.
— Вкус у тебя избирательный, сразу понял. К слову об этом... вкусно пахнет. Помощь нужна? Смеясь с друга, мотаю головой, указав Тадео рукой на Рейн.
— Тадео — это Рейн, — рассматривая девушку с широкой улыбкой, друг с интересом косится в мою сторону, но бестактных вопросов не задает — не так воспитан, — Рейн —  это тот самый Тадео.
— Тот самый? Ты обо мне уже что-то рассказал?
Взмахнув руками в жесте "сдаюсь", слабо усмехаюсь с реакции португальца.
— Только хорошее. Ты когда меню прислал, Рейн приготовила пару блюд, ну а правки к ним видел. Вскинув брови, друг удивленно и с нескрываемым восхищением переводит взгляд к брюнетке.
— Ага... благодарить за улучшенное меню надо было тебя, а не его, — улыбнувшись с моей гримасы, Тадео более заинтересованно смотрит на Рейн, — так ты моя коллега, получается? В смехе дав ответ португальцу, брюнетка вызывает больший интерес у друга. По сути, он проходит сейчас все стадии осознания, которые переживал я. Да. Прикинь, так и есть. Не врет: готовит просто для себя и да, получаются блюда у нее вкуснее,  чем у тебя, или у других шефов с большим опытом и крутыми дипломами.
— Рад знакомству, Рейн, — дружелюбно и без стеснения обняв девушку, друг оглядывает наш наполовину накрытый стол, задав вопрос, какой задавал уже, — давайте помогу вам накрыть стол к ужину и перенести еду с кухни?
— Ладно, пойдем.
Покинув террасу, направляюсь в сторону кухни, время от времени оборачиваясь, чтобы посмотреть на Рейн и Тадео, шагающих следом. Португалец знаком с Бэмби меньше пяти минут, а ведет себя так открыто и непринужденно, словно она его старый друг, с которым просто давно не виделся. В этом и есть весь Тадео. Дружелюбный, открытый, простой.
— Ого, — присвистнув, португалец осматривает зону кухни так, будто впервые технику увидел, — и ты только сегодня впервые опробовал работу духовки?
— Ну да, а что?
— А что? Ты технику видел? Тут такие шедевры можно приготовить, — закатив глаза, забираю миску с приготовленным ранее салатом, улыбнувшись на выходе из-за того, что Рейн полностью согласна с португальцем....

[NIC]Caleb Marshall[/NIC]
[AVA]https://i.ibb.co/vs34twH/R9kI61e.png[/AVA]

Тадео только приехал, а я уже обратил внимание, как часто стал поглядывать в мою сторону, Рейн и при этом странно улыбаться. Не знаю, что у него на уме, но меня немного напрягает внимательный взгляд друга. Когда так смотрит, начинает казаться, будто прочел мои мысли и узнал обо всех неловких ситуациях с брюнеткой, случившихся в последнее время. Не имею привычки загоняться по пустякам, однако с Тадео именно это и делаю. Почему? Близкий друг проницательный  и не глупый, к тому же, любитель разговоров на тему чувств, отношений, а я не силен в подобных темах и обсуждать собственные эмоции не горю желанием. Тем более, когда сам нихрена не разобрался в них.
— Почему ты не рассказывал о ней?
И вот опять. Он взглянул на меня озадаченно и с прищуром, одновременно мимикой выражая и интерес и подозрение. Чувствуя на себе внимательный взгляд португальца, не спешу с ответом, забираю у курьера заказ из ресторана, расплачиваюсь за него и закатываю глаза, когда Тадео не унимается, повторив вопрос ранее.
— В разговоре не заходила тема, такой ответ устроит?
— А мне и не ответ был нужен. В смысле не ответ? Какого хрена тогда вопрос задавал. Опешив из-за непонимания, трясу головой и нагоняю Барнаша, который теперь игнорирует мои взгляды, любезно общаясь с брюнеткой. Тадео искренне интересуется увлечениями Маккензи младшей, задает встречные вопросы и увлекает в непринужденный разговор, как только он один и умеет. Аккуратнее, Рейн, это его излюбленная тактика. Я знаю. Имеет португалец привычку заболтать, расслабить, а потом резко перевести тему к интересующему его вопросу и получить ответ, который сперва даешь ему, а позже осознаешь, что всё выложил. Придвинув к себе бокал с вином, передаю Тадео салфетки и сажусь напротив дочери Вероники, тепло улыбнувшись на её взгляд. Забыв о присутствии друга и пользуясь ситуацией, что Рейн прикрыла глаза и не смотрит на меня, опускаю внимание на губы, которые облизнула, дернувшись от сдавленного кашля Барнаша. Искоса поглядывая в сторону нашего гостя, делаю вид, будто сосредоточен  на разрезании утки, когда по факту испытываю волнение, потому что португалец увидел, как посмотрел в сторону брюнетки. Блять. Благо Рейн не обращает внимание на веселое лицо португальского шеф-повара, заговорив о нашем ужине.
— Калеб, это восхитительно. У тебя явный талант.
Смешно. Если бы я готовил самостоятельно, утка быстрее закрякала и взлетела, чем запеклась.
— Я действовал под твоим руководством, потому все и получилось, — не скрывая улыбки, разворачиваюсь к Тадео и качаю головой с его подъеба.
— ... В моем ресторане есть вакантное место.
— Твое? —  рассмеявшись, португалец шепотом проговаривает мне "1:1", закинув в рот мясо. Следую его примеру, макаю кусок в соус и приподнимаю брови, потому что ужин —  пища богов. Невероятно вкусно и не приукрашиваю нисколько.
—  Тебя как в Лос-Анджелес то занесло? —  отпив глоток вина, слушаю друга и тянусь к бутылке, переворачивая в руках этикеткой к себе. Ну ничего себе. Это с нашей винодельни. Сантьяго и Рикардо времени зря не теряют. Отличное вино, —  Ух ты. Помощь нужна в чем?
Барнаш в улыбке кивает, но за советом обращается не ко мне, а к Рейн. Похоже я теряю лучшего друга, но вообще рад, что он познакомился с брюнеткой, разделяющей главное увлечение Тадео.
—  Ты был на рынке? И не побрезговал попробовать немытое? —  издав смешок с его вопроса, придвигаю к Рейн салат до того, как просит об этом и отвлекаюсь на брюнетку, включившись в разговор с другом лишь удостоверившись, что ей больше ничего не нужно.
— Да. Были. По городу гуляли, зашли к ужину купить свежие продукты, как гурман я знаю, где продается все вкусное.
—  Напомнить тебе случай с просроченными сардинами, гурман?
—  Нашел что вспомнить. То было раз всего, — прикрыв глаза ладонью, выпаливаю в смехе громкое "нет" и в протесте выставляю руку над столом, чтобы не рассказывал Рейн эту историю, однако поздно. Любопытство брюнетки он подогрел и после её просьб тут же завел рассказ моего фиаско...
— А фаер-шоу с грейпфрутами в ресторане помнишь?
Смеясь практически без остановки последний час, машу Барнашу рукой в жесте  "рассказывай, хрен с тобой уже", когда Рейн включается в диалог, слушая оживленную речь португальца и не без улыбки наблюдая за его эмоциями.
— Дошли до меня сведения, что посетит наш с Хеленой ресторан противный ресторанный критик. Подготовка пошла полным ходом, но за короткий срок не хватало  рук навести порядок и моя жена додумалась вызвать подмогу в виде трех оболтусов: Рикардо, Сантьяго и этого, — Барнаш вверх-вниз проводит рукой в воздухе по моему силуэту, рассмеявшись больше не с моей реакции, а воспоминаний, — поставили перед ними простую задачу — вынести ящики с фруктами из кухни в подсобку. Проще некуда. Остальное было уже сделано. В зале порядок, на складе тоже, на кухне ни пылинки. Всё идеально, да ничего подобного,— сделав глоток вина, друг доедает утку, после короткой паузы продолжив рассказ, — Настал час икс. Критик переступает порог ресторана и тут раздается грохот, словно потолок упал на пол. Догадалась уже, наверное, — это ящики с фруктами рухнули, потому что трое из ларца не пришли к консенсусу, как их лучше вынести и за спором не придумали ничего лучше, чем просто уронить. Манго с грейпфрутами покатились из кухни в зал к непонимающим посетителям. Один  грейпфрут к критику, конечно же, прям в аккурат под ногу, чтобы усатый старичок оступился и полетел в столы к гостями. Хуже уже быть не может, но, — он смеется, добродушно кивнув в мою сторону и взмахивает руками, соединив их в хлопке, — Калеб также на выходе спотыкается о какой-то фрукт и в пируэте разливает виски из приоткрытой бутылки, часть которого струей летит в сторону плиты, а после огневым потоком бьет в потолок с шипящим звуком. Виски было для фламбе припасено, но Маршалл решил его для фаер-шоу использовать. Критик, к слову, представление оценил, но гневный отзыв все равно оставил. Оказалось у него была страшная аллергия на грейпфруты.
Не переставая смеяться с мимики и эмоциональной интонации Тадео, который рассказал общую историю, сопровождая каждую фразу выразительными жестами, встаю с Рейн на ноги и помогаю разложить по нашим тарелкам пирог из ресторана на десерт. Пока Барнаш освобождает стол, дополняя рассказ другими мелочами с моим участием, подмечаю, что Рейн ежится от холода и, не задумываясь над своими действиями, снимаю с  себя рубашку и накидываю на плечи брюнетки, мягко проведя по ним ладонями. В ответ ловлю добродушную улыбку Рейн и теплый взгляд, забираю из рук тарелки и возвращаюсь к столу, заметив, направленный в нашу сторону заинтересованный взгляд португальца.
— Приедешь когда в гости, покажу тебе все места на кухне, где Калеб оставил свой след.
Мне нравится, как Тадео сформулировал предложение. Ни: "если приедешь", а "когда", открыто приглашая Бэмби в гости.
— Ого на какой уровень доверия вы вышли. Меня на кухню он пустил спустя год знакомства только.
— И зря.
За десертом и разговорами перестаем замечать, что на улице давно стало темно, прохладно, общаясь втроем на разные темы: Рейн вспоминает наши смешные ситуации, Тадео рассказывает о своих, но никто не чувствует неловкости, или не ловит себя на ощущении, что тема провисла. Все непринужденно, легко и уютно.
— Засыпаешь уже? — улыбнувшись зевнувшей Рейн, не даю ей убрать со стола пустые тарелки, оставшиеся после пирога.
— Иди спать, я сам уберу тут все.
— Я помогу ему. Удачи на кастинге, Рейн, надеюсь перед моим отъездом еще увидимся.
Встав из-за стола, дочь Вероники желает нам спокойной ночи, мягко поглаживает меня по плечу и уходит в дом. Пока её силуэт не скрывается внутри, я смотрю девушке в спину, не сразу заметив, что Тадео смотрит на меня.
— Спрашивай уже, что хочешь узнать, весь вечер сдерживаешься, — широко улыбаясь, друг опускает ладони на стол и за ножку придвигает бокал к себе, подливая вино поочередно в свой и в мой.
— Рейн мне понравилась, что между вами?
— Ничего, — отвечаю слишком быстро, прочищаю горло и наблюдаю, что Барнаш уже щерится в улыбке подобно чеширскому коту.
— Да ладно тебе. Я же не слепой. Видел, как ты на нее смотрел за ужином и вел себя.
Выпрямившись, хмурюсь, делаю приличный глоток вина, не понимая, почему стал нервничать. Из-за разговора, к которому ведет, или что он понял то, чего не смог понять я сам?
— И как я смотрел и вел себя?
— С трепетом, вниманием и заботой. Словно кроме нее для тебя никого не существует.
— Тебе показалось.
Друг смеется в голос, снисходительно замотав головой.
— Нет, дружище. Не показалось. Я тебя знаю. Если ты что-то не хочешь делать — ты это делать не будешь. Однако за пару месяцев знакомства она смогла посадить тебя в автобус, заставила попробовать немытые овощи на рынке и вытащила к плите приготовить ужин. Это уже много говорит о вашем взаимодействии. Что ты к ней чувствуешь?
Отлично, блять. Прямой вопрос, на который у меня нет ответа. Потому что испытываю спектр абсолютно противоречивых эмоций. Не могу в них разобраться, обуздать или нормально проявить. Завидев мой сложный мыслительный процесс, друг откидывается на спинку стула, размышляя над чем-то.
— Хорошо. Давай по-другому, — вскинув бровь, опускаю локти на стол и взмахиваю в воздухе ладонями, мол — И? Слушаю тебя.
— Какое блюдо её любимое?
Нахмурившись до появившейся между бровями складки, раздраженно мотаю головой, так как ответа у меня нет.
— Она много чего любит готовить, есть тоже. Я не знаю.
— Ладно. Какой её любимый танцевальный жанр?
Меня начинает раздражать допрос Барнаша, появляется желание бросить в него пустую бутылку из-под вина, чтобы завязывал спрашивать о том, о чем, сука, я не знаю. Причем понимаю сейчас, что злит меня не конкретно вопрос Тадео, а собственная неосведомленность. Почему ещё не спросил, чему отдаёт предпочтение в танцах?
— Не знаю!
Удивившись, близкий друг хмурит брови на мой манер и медленно отпивает глоток из бокала.
— Хорошо, расскажи мне о ней что-нибудь. Первое, что приходит в голову.
— Зачем?
— Ты хочешь понять, что чувствуешь, или нет?
— Как ты...
— Рассказывай, — сдерживая улыбку, Барнаш взмахом руки просит начать, а я какое-то время молчу, собираясь с мыслями. Что могу рассказать о ней?
— В отличие от меня, Рейн в разговоре никогда не обидит человека резкими высказываниями, потому что подбирает более нейтральные выражения и слова, — посмотрев на Тадео, вижу, как тот кивает, ничего не проговорив, и я продолжаю вспоминать первые вещи, которые приходят в голову, когда думаю о Рейн:
— Она самый странный жаворонок из всех, которых видел: привыкла вставать рано, но пробуждение всегда дается ей  нелегко и свой подъем Рейн откладывает на пять-десять минут. Спит тоже забавно — на животе и в смешных пижамах, — улыбаюсь, вспомнив её вчерашний наряд для сна, опускаю взгляд в бокал и отпиваю из него вино, заговорив дальше, когда в памяти всплывает любимый напиток брюнетки.
— При огромном выборе соков и содовых, отдаст свое предпочтение молочной фруктовой сыворотке. До неё я и не знал, что такие сыворотки существуют. Кто их вообще придумал? Вопрос риторический, португалец понимает это и не перебивает, слушая меня.
— Рейн... другая. Добрая. Искренняя. Заботливая. У нее есть странный фетиш всех подкармливать, начиная от нашей охраны в особняке  и заканчивая утками в парке или рыбами в океане. Порой мне кажется, она готова помочь каждому, кто в этом нуждается и смотрит на людей иначе. Для нее нет деления плохой-хороший, Рейн видит в людях только лучшее, — глядя на свои руки, улыбаюсь одними уголками губ, на мгновение забыв  о присутствии Тадео.
— Когда  она нервничает или сильно волнуется — крутит свое кольцо на пальце. Когда ощущает вину перед кем-то или за что-то — слишком плотно поджимает губы и отводит взгляд, — откинувшись на стуле, прикрываю глаза, не прерывая речевой поток из слов, — вообще реагирует на многое не так, как я: восторженно радуется мелочам и обыденным вещам, таким как готовка, процесс которой нередко проходит у нее за прослушиванием любимой музыки в наушниках. С первого дня знакомства меня не перестает удивлять её непосредственность и то, как умудряется получать удовольствие даже с поездки на общественном транспорте, считая, что бежать до автобуса — это весело, когда он ходит с интервалом в десять минут и можно было спокойно подождать.
Тиха смеясь, провожу ладонью по щеке, все это время видя перед глазами образ брюнетки.
— Ей нравятся прогулки по городу и на свежем воздухе. Недавно узнал, что любит пионы, всех животных и детей, которых обучает в студии. Никогда не видел, чтобы кто-то так сильно радовался чужим успехам, как она. Я не знаю, что чувствую  к Рейн. Мне сложно описать чувства словами, я не понимаю их появление и почему ощущаю столько противоречивых эмоций, когда она рядом, — мне следует замолчать и закрыть тему разговора, но вместо этого я делюсь с другом мыслями, в процессе своего монолога осознавая, что мне необходимо было высказаться, в первую очередь для себя самого.
— Если она спрашивает, как у меня прошел день — я понимаю, что ей действительно интересно знать об этом и вопрос был задан не для поддержания разговора. С ней комфортно. Она умеет слышать, слушать, считает меня лучше, чем я есть и только с Рейн меня заботит, что подумает обо мне, или как отреагирует на тот или иной поступок.
Облизав губы, залпом выпиваю содержимое бокала и с ставлю на стол, обернув голову к заговорившему со мной Тадео:
— И ты до сих пор не понял, что с тобой?
Шумно втянув носом воздух, неопределенно пожимаю португальцу плечами, потому что как проговорил все вслух — в голову закрались мысли, по какой причине стал с недавних пор реагировать на Рейн иначе.
— Калеб, ты влюблен в неё.
Не скажу, что слова друга меня шокируют, или удивляют, секунд тридцать назад я понял это, пусть и боялся озвучить мысли вслух. Я влюблен в Рейн. Да. Хоть и без понятия, что мне делать со своими чувствами дальше...

[NIC]Caleb Marshall[/NIC]
[AVA]https://i.ibb.co/vs34twH/R9kI61e.png[/AVA]

Последние минут двадцать Тадео сверлил меня испытывающим взглядом, а я молчал. Наговорился уже. Объявляю минуту молчания. Или час. Тут уж как пойдет.
— Тебе надо сказать ей о своих чувствах.
Началось, блять.
— Самому легче станет, — друг повторил попытку привлечь мое внимание, но я не среагировал, гипнотизируя пустой бокал перед собой.
Надо сказать ей о чувства? Конечно. Разбежался. Я за сегодня еще храброй воды не пил, чтобы дойти до такого. У Рейн серьезных отношений с парнями не было, парней тем более. Пусть я тоже в долгосрочные отношения с девушками не вступал и опытом не шибком далеко от брюнетки ушел — не в этом суть. Загвоздка в другом. На первых этапах знакомства у нас состоялся интересный разговор и я помню о взглядах Рейн на отношения и прочую амурную лабуду. Она ждет особого человека. Своего рода идеал парня, до которого мне как до Австралии пешком от Лос-Анджелеса — это во-первых, почему не подхожу ей. Во-вторых, именно мой отец переломил её как личность и саму. О таком никто из нас не забудет и я до конца своих дней останусь сыном человека, который испортил ей жизнь. Ну и в третьих, для нее я друг, старший брат, да кто угодно, но не парень, к которому может испытывать сексуальный или романтический интерес. Потому я не буду говорить Рейн о появившихся чувствах. Не хочу собственноручно породить неловкость в нашем общении, или вовсе лишиться его по причине, что при виде нее у меня внутри что-то ёкает. По-моему проще закрутить ёкалку в бараний рог и отправить в стратосферу.
Сохраняя молчание, собираю со стола тарелки, складываю в стопку и с серьезным видом встаю на ноги, направившись с горой  по направлению к кухни. Тадео назойливой мухой следует за мной. Несет бокалы  со стола и продолжает приседать на уши, заливая в них всю ту же песню — о чувствах.
— Нельзя молчать о таком.
Льзя. Отвали от меня уже.
Открыв посудомоечную машину, загружаю в нее грязную посуду и с силой захлопываю дверцу, когда друг не меняет темы разговора.
— Калеб.
— Что — Калеб? Ты же видел её? — португалец хмурится, вместо меня запускает нажатием кнопки цикл мойки и отходит к стойке.
— Видел, поэтому и говорю тебе, что молчать не следует.
— Ты не понимаешь, просто Рейн... Ладно. Не суть. Я не развиваю тему дальше, потому что все равно не смогу объяснить другу своих мыслей. Тадео женат, у них с Хеленой в браке царит гармония и взаимопонимание. Он умеет любить, выражать чувства, а  меня этому не научили. Отец и мать не являлись примером любящей пары. Их союз был построен на принципе «люблю тебя за что-то», а это далеко не те отношения. Рейн мне дорога и я боюсь обидеть её. Как никто другой она достойна большего и заслуживает, чтобы парень открыто проявлял чувства, понимал их, не боялся говорить о них, спокойно и без напряжения обнимал, целовал, радовал и делал счастливой, в конце-концов. Ей подойдет кто-то такой как... Тадео, а не я. Мне чертовски комфортно с Рейн, я без ума от её искренности, реакций, крышу сносит от близости, однако люди не меняются. Я такой, какой есть. Может с годами и выйдет проработать весь пиздец детства и изменить с противоположным полом укоренившуюся модель поведения, став лучшей версией себя. Все возможно, но моей тренировочной площадкой Рейн не окажется. Я хочу, чтобы она была счастлива сразу и не набивала шишки с кем-то на подобии меня.
— Подавлять в себе такие чувства очень сложно, дружище. Не знаю, что тебя останавливает и какие психологические барьеры сдерживают, но пообещай мне, что дашь себе шанс и попытаешься избавиться от них? — Тадео хлопает меня по плечу и я слабо улыбаюсь ему, сдержанно кивнув. Попытаюсь, это понятно. Огромный ворох проблем на тему дружбы проработать вышло же. Три года почти ушло, но подпускать к себе людей, пусть и ограниченный самим же собой круг лиц, я научился. Не без помощи Барнаша, его наставлений и огромного терпения.
— Ладно, поздно уже, где могу переночевать?
Рассмеявшись с того, как португалец ловко ушел от одной темы разговора к другой, машу ему рукой и говорю, чтобы следовал за мной.
— В этой комнате живет моя сестра, в спальне напротив я с Рейн, остальные свободны на этаже, выбирай любую.
— Почему вы с Рейн в одной спальне? — закатив глаза, скрещиваю руки на груди и прислоняюсь боком в стене.
— Это все, что ты услышал?
— И все же?
— Долгая история, к обсуждаемой ранее теме отношения не имеет. Завтра коротко расскажу тебе.
— Окей. Спокойной ночи тогда.
— И тебе, — пожав Барнашу руку, тихо открываю дверь в спальню и расплываюсь в улыбке, увидев на кровати крепко спящую Рейн. Разместившийся в ее ногах пес поднял морду с видом  «а, это всего лишь этот явился» и опустил обратно в лапы, зарывшись в них носом.  Стараясь не разбудить Рейн, переодеваюсь в ванной, тихо подхожу к кровати и ложусь рядом с брюнеткой, развернувшись боком в её сторону. Надо бы потянуться к светильнику и выключить свет, как планировал, но вместо этого я лежу и пялюсь в спящую девушку, смеясь в себя с её живой мимики. Чего же тебе такое снится?
Медленно блуждая глазами по лицу Рейн, аккуратно убираю пальцами темные пряди волос ей за спину и поправляю сползшее вниз одеяло, недовольно покосившись на пса, который подполз ко мне, развернул свою жопу и ревностно разместился между мной и брюнеткой. Нихрена себе мохнатый собственник, но ладно, больше её не трогаю. Привстав на локте, тянусь одной рукой в светильнику на тумбочке со стороны Рейн и выключаю свет, привыкая к образовавшейся в комнате темноте...
По утру просыпаюсь один, к завтраку спускаюсь с Тадео и, не обнаружив брюнетку за столом, делаю вывод, что встала намного раньше нас и уже уехала. Утренний прием пищи в обществе матери, Моники и Данте проходит как всегда пафосно и высокомерно. Однако Тадео удивительный человек, раз его не смутило поведение незваных гостей, которые  встретили его в точности, как Рейн. На грубость и неуместные замечания португалец отвечал вежливо, спокойно и с юмором, а знакомству с сестрой и вовсе радовался как ребенок, быстро расположив Кейру в общении к себе, чего, в принципе, сделать непросто. Но факт остается фактом: младшая Маршалл была в восторге от португальца, на полом серьезе спросив у меня, где столько лет прятал его.
После завтрака друг поехал на рынок за продуктами для первого этапа конкурса, а я поднялся в свою спальню. Прочитал сперва все переданные сестрой письма от Соломеи, проникнувшись искренними переживаниями женщины и ее заботе, а следом распахнул книгу, припрятанную под матрасом. С учетом принятия собственных чувств вчерашней ночью, многое со страниц теперь стало понятно. Что-то даже потеряло актуальность, потому одни главы я не задумываясь пролистывал, а другие прочитывал по два раза, в особенности те, где автор писал о контроле эмоций и умении обуздывать их, когда вредят и преобладают над разумом. Я настолько углубился в чтение, что не заметил, в какой момент вернулась Рейн и подошла ко мне, опустив ладони на глаза и обдав ухо горячим шепотом. Что. Ты. Делаешь. Не надо так. Почему? Да потому что, блять, воображение тут же стало подкидывать неуместные кадры с участием брюнетки и мне потребовалось немало усилий, чтобы не выдать напряжения в теле и нарастающего возбуждения. Если думала, что не узнаю по шепоту — попытка провалилась. Тебя я распознаю даже в ситуации, реши ничего не говорить.
— Рейн, — в улыбке констатирую факт и поднимаю взгляд к дочери Вероники, прогоняя из головы воспоминания недо-поцелуя месячной давности, — ты прошла? — она вся светится, потому не удивлен ответу. Иначе и быть не могло.
— Молодец. Второй этап ты тоже пройдешь.
Захлопнув книгу и откинувшись спиной в кресло, я смотрю дочери Вероники в глаза и нервно сглатываю. На губы Рейн приказываю себе не опускать взгляд. Боюсь, что просто не сдержусь, поддамся импульсивному порыву и поцелую её. Блять, Барнаш оказался во всем прав. Сраную влюбленность подавить пиздец как сложно. Мне в этом никакая книга не поможет. Надо выдохнуть и успокоится. Завелся на ровном месте.
— ... Кстати, — заинтересованно подаюсь корпусом вперед, заглядывая сперва в рюкзак младшей Маккензи, а следом и коробку, которую передает мне. Что это? Негодуя, осторожно принимаю вещь из рук брюнетки, удивленно вскинув брови с первых фраз. В смысле мне? Испытываю совершенно разный спектр эмоций, начиная от неподдельного непонимания и настороженности и заканчивая откровенным любопытством и волнением. Умеешь ты ставить меня в тупик, Рейн Маккензи. Я нормально отношусь к сюрпризам, внезапным подарком, но из-за того, что второе получаю не часто, теряюсь перед ней и демонстрирую свою заторможенную реакцию, открыв коробку не сразу.
— Подожди, это... Не может быть, — не поверив собственным глазам, неспешно поднимаюсь с кресла и разворачиваю упаковочную бумагу, заулыбавшись сильнее при виде лампы, внутри которой вижу знакомый механизм. Я не думал даже, что такие есть в продаже, — воу. Где ты ее нашла? — слушая брюнетку, быстро подсоединяю шнур и тянусь с ним к розетке, включив лампу. Приложив подушечки пальцев к плазменному шару, наблюдаю, как молнии объединяются во всполохи света и притягиваются к пальцам. Ух ты. Об экскурсии в музей и первом впечатлении от катушки Тесла рассказал ей давно, но не думал, что история отложится в памяти.
Пока я играюсь с лампой, Рейн смотрит в искрящиеся миниатюрные молнии, проговорив, что зрелище завораживает. Да. Завораживает. Полностью согласен,  хотя смотрю я не лампу, а на нее.
— Не думал, что ты запомнила, — повернувшись к младшей Маккензи, снова смотрю ей в лицо, остро ощущая желание сократить между нами расстояние и поцеловать Рейн. До этого ни разу не задумывался, как умудрился влюбиться в нее, а теперь ответ не нужен. Все очевидно. Она первая из девушек, которая повела себя искренне в общении. Первая, которая увидела не статус семьи, деньги, а меня как личность, причем не с лучшей стороны, а таким, какой есть. Не осудила, не пыталась перевоспитать и заебать нравоучениями. Ничего такого не было. Она приняла меня со всеми положительными и отрицательными качествами. Это подкупает. Сильно. Блять. Держаться на расстоянии и в дружеских границах, когда хочу другого — очень сложно. Меня нереально тянет к ней и дело не в одном физическом влечении, эмоциональный порыв уходит корнями глубже в чувства. Ни к кому подобного ранее не испытывал.
— Это невероятный подарок, — мне тяжело держать себя в руках, признаю, но в то же время понимаю, что если поцелую ее  — поставлю точку не только в дружбе, но и в общении. СУКА. Подростком себя так не вел. Похожу на долбаеба, честное слово. В мыслях задуманное осуществил раза три, а на деле еле сдержался и чтобы не совершить ошибку — просто обнял брюнетку, утыкаясь носом в темные волосы, — мне понравилась лампа, спасибо. Я понимаю, что дело нихуя не в лампе, а во внимании Рейн. Оно куда более ценно, но вслух не скажу об этом, ибо спалю тогда свои чувства к ней с потрохами.
Расслышав в голосе девушки смущенные нотки, невольно улыбаюсь и приподнимаю дочь Вероники от пола, получая какое-то изощренное удовольствие, когда она начинает смеяться, болтая в воздухе ногами. В какой-то степени я рад, что опыта прошлых отношений у Рейн нет и она не подозревает, что мое поведение и реакции нихрена не дружеские. Я не хочу разрывать тактильный контакт, отпускать её, мне комфортно в близости и... это пиздец в пиздице. Я фатально вляпался.
Не знаю, куда меня  по итогу завели эмоции, если бы реальный мир не нарушил воцарившуюся идиллию и атмосферу. Под реальным миром подразумеваю сейчас остальных личностей, проживающих с нами под одной крышей.
Отчетливо слыша громкий крик Кейры во второй раз, я непроизвольно дернулся и плавно опустил Рейн ногами на пол. Эмоции у меня на лице были идентичны эмоциям брюнетки. Никто из нас не понимал, что происходит за дверью.
— Да, это голос Кейры, — отвечаю дочери Вероники и спешу распахнуть дверь спальни, слыша ругань сестры с кем-то. Переглянувшись с Рейн, пожимаю на немой вопрос девушки плечами, следуя по направлению женских криков.
Увиденное объяснить могу, пусть и не ожидал, что сестра вышвырнет управляющую отца вот так и при всех.
— Я в последний раз прошу покинуть особняк по собственной воле, в противном случае вызову охрану. Ты уволена и в твоих услугах больше нет надобности.
— Меня нанимал Роберт, ты не имеешь право выгонять меня, паршивка.
— Вот когда отец вернется — тогда и поговорим о твоем восстановлении. Вон. Но старшая управляющая не сдвинулась с места, крепко вцепившись в чемодан.
— Что ж, я дала тебе выбор, Грета, позови в дом охрану, — горничная с Кейрой спорить не стала и уже через минут пятнадцать вернулась в присутствии крепких парней, которые подхватили верную шавку отца за руки с двух сторон и поволокли вниз.
— Багаж ее забыли, — пнув носком туфли чемодан, Кейра обернулась в нашу сторону, щуря глаза с грохота скатывающейся котомки по лестницы.
— Что происходит?
— Соломея возвращается. Завтра присоединится к рабочему персоналу, заняв должность этой крикливой, — сестра морщится с крика управляющей, звонко рассмеявшись угрозам женщины.
— Не поздоровится мне, когда Роберт вернется, нет, вы слышали?
— Ты не шутишь, Соломея? — пропустив мимо ушей все сказанные слова после известия о возвращении женщины, внимательно считываю эмоции Кейры. Не врет. Ничего себе.
— Не шучу, Соломея.
Рейн спрашивает, кто такая Соломея и мы с сестрой отвечаем одновременно:
— Наша первая няня.
— Для меня она заменила эту пародию матери, — фыркнув, Кейра махнула в сторону спускающейся по лестнице Эванджелин, которая слышала оскорбление дочери, но виду не подала.
— У меня с ней тоже связаны только теплые воспоминания. Соломея защищала нас, подавала жалобы в службу опеки, чтобы хоть кто-то от них приехала к нам с проверкой. Но у отца все было куплено, потому она ничего не смогла добиться. Потом папаша уволил её, как и всех остальных из обслуги, к кому мы привязались. Заменил на таких вон.
Дав ответ на вопрос Рейн, кивком головы указываю на управляющую, вцепившуюся руками в перилла лестницы.
— Наверное отец много платил ей. Либо хорошо запугал, что даже в его отсутствие себя так ведет.
— Вы долго еще с ней возиться будете? — раздраженная деликатному отношению охраны к бывшему работнику, Кейра распахнула дверь, подняла двумя руками небольшой чемодан шавки отца и, не глядя, выкинула на улицу, чуть не прибив котомкой поднимающегося к двери Тадео. Ахуев с вылетевшего в его сторону чемодана, португалец успел в последний момент пригнуться, а после посмотрел на нас с таким видом, что я еле сдержался, чтобы не рассмеяться в голос.
— Тебя не задело? — отойдя быстро в сторону, друг в непонимании уставился на орущую женщину и двух охранников, которые вывели её из особняка.
— Я еще не понял, — как краб — боком, Барнаш зашёл в главный холл и, опасливо косясь на Кейру, подошел ко мне и Рейн, — а что тут происходит? Если что, я могу собрать вещи и уйти сам. Без сопровождения.
Рассмеявшись, похлопываю друга по плечу, мотнув ему головой:
— Не обращай внимания.
— Ты застал всего лишь управленческий момент, — дружелюбно улыбаясь моему другу, Кейра уверяет португальца, что ему волноваться не о чем, — расслабься, друзьям брата я всегда рада, — отвлекаясь на сотовый, сестра тяжело выдыхает и поднимает к нам глаза, — мне надо отъехать по делам в компанию, но позже ты, — она переводит теплый взгляд к Рейн, — подробно расскажешь, как прошла кастинг. А ты, — обернувшись к Тадео, Кейра снова улыбается, — как победил в первом этапе.
— Но я не говорил, что победил.
— Это было очевидно, причем не только с тобой, — подмигнув Рейн, она подзывает к себе водителя и вместе с ним выходит на улицу, направляясь в сторону гаража.
— Так ты победил?
— Да, — друг поднимает в руке пакет и мы с Рейн обращаем внимание на фрукты внутри него, — но для начала не об этом. Ты прошла кастинг? Улыбаясь с ответа брюнетки, Барнаш раскрывает для нее объятия, радуясь победе младшей Маккензи, похоже, больше чем своей.
— Значит не только мне есть что отметить, — выпуская брюнетку из своих объятий, Тадео утвердительно кивает вопросу Рейн, — Ага. Условия известны. Во втором этапе нужно будет приготовить десерт. Выбрал торт по своему фирменному рецепту и хотел сегодня у вас его приготовить, ну и с тобой посоветоваться, что можно улучшить и заменить уже на самом конкурсе. Если Калеб разрешит захватить их семейную кухню, поможешь приготовить?
Улыбаясь с этих двоих, делаю вид, будто обдумываю просьбу Тадео и намерен отказать. Португалец ведется, Рейн нет.
Не выдержав напряженного взгляда друга и смешливого со стороны дочери Верники, озвучиваю свой вердикт:
— Чего напрягся то. Конечно можно. Кухня вся ваша.

[NIC]Caleb Marshall[/NIC]
[AVA]https://i.ibb.co/vs34twH/R9kI61e.png[/AVA]

Договорившись встретиться на кухне через час, поднимаемся все наверх и расходимся по комнатам: Тадео в гостевую спальню, мы с Рейн в мою. Практически у двери замираю, расслышав уведомление в кармане, вытаскиваю сотовый и читаю полученное сообщение от Рикардо. Явно что-то срочное, раз просит созвониться по видеосвязи сегодня, когда ранее условились о звонке на завтра. Ладно. Не дольше часа обычно разговор занимает.
— Нет, в душ не собирался, весь твой, —  замолкаю, трясу головой, поняв, что сморозил, — в смысле душ, душ весь твой. Не я. Что за бред несу? Пора затыкаться. Нервно сглотнув, одариваю Рейн глуповатой улыбкой, тянусь к прикроватной тумбочке, вытаскиваю кейс с наушниками и подключаю в сотовому.
— Я чуть позже к вам спущусь на кухню. Надо с Рикардо и Сантьяго вопросы по бизнесу обсудить. Дождавшись ухода брюнетки в ванную, щелкаю по иконке общего чата и через секунд тридцать Рикардо принимает звонок, махнув мне рукой в камеру.
— Что-то срочное?
— Да, тут решили один контракт заключить с поставщиками, — кивая другу, провожу большим пальцем по брови, соглашаясь по итогу обсуждения с Сантьяго. Такое редко бывает, но в нашем случае он прав: стоит обождать и не хвататься за всех. Последний поставщик — мутный совсем.
— Это ваше окончательное решение?
— Прости, Рикардо, но Сантьяго прав, — португалец моментально приводит Мендоса логичные аргументы, я перевожу голову в строну открывшейся двери и вновь зависаю на Рейн. Взгляд опускаю с лица девушки к её ногам и наоборот, вспомнив, что вообще-то веду видеосвязь, когда Рикардо принимается щелкать пальцами практически перед камерой, а Сантяго проверяет интернет-соединение.
— Интернет завис что ли?
Нет. Завис не интернет, а я. Блять. Мотнув головой, отвожу быстро голову от Рейн и смотрю на экран, с которого на меня уставились ничего непонимающие бизнес-партнеры.
— Все в порядке, я просто задумался.
— И что надумал то?
— Не спешим пока. Тяжело вздохнув, Рикардо соглашается, проговорив на прощание, что рассмотрит другие транспортные компании и свяжется, если предложение от какой-нибудь ему понравится.
— Договорились. Завершив звонок, снимаю наушники, убираю сотовый в карман и спускаюсь вниз, шагая в сторону голосов из кухни.
— Созванивался с Рикардо и Сантьяго по бизнесу, — говорю Барнашу и присаживаюсь за барную стойку, посмотрев сперва на одну глубокую тарелку, а следом и вторую, — вы уже приступили? Слушая Рейн,перенимаю ложку от Тадео, зачерпываю немного крема и медленно пробую. Как мне? Вроде все нормально, но как-то чересчур сладко вышло. Смакуя остатки во рту, машу ребром руки, изображая жесть "что-то среднее", сразу словив от португальца тяжелый прищур. Ты не на меня смотри, а Рейн слушай, может и не будет крем "так себе".
— Приготовьте каждый свой торт и по итогу сравните их, — заметив взгляд дочери Вероники, слабо усмехаюсь.
— Чем объяснять ему, что не так, приготовь на свое усмотрение, а он попробует твой торт и решит, что поменять у себя.
Логично вроде все. Пожав другу плечами, отодвигаю на стойке все лишнее в сторону, освобождаю больше места для двух кулинаров, подаюсь корпусом вперед, подставляю ладонь под ложку Рейн и пробую теперь её ягодный крем, издав про себя удовлетворенный гортанный звук. Вот! Вообще другое дело. Вкус сразу меняется.
—  То, что надо. Не приторный, чувствуется кислинка с ягод, а остальные фрукты раскрывают вкус, —  сдавленно рассмеявшись, друг слегка ударяет меня полотенцем по плечу и раскрывает блокнот, фиксируя мои замечания и Рейн. Я тем временем морщусь в улыбке, небрежно стирая с носа сладкую жижу, которой брюнетка, засранка такая, вымазала.
—  У тебя еще тут осталось, —  Тадео пальцем указывает на район подбородка, я тут же провожу по нему ладонью, размазывая ягодный крем сильнее.
— Иди ты, больше слушать не буду, —  бросив безуспешные попытки стереть остатки крема, подмечаю, как Рейн на цыпочках тянется к верхний полкам, встаю с места и помогаю ей достать банку с чаем, делая вид, будто не вижу двусмысленного взгляда португальского шефа. Я знаю, о чем ты думаешь, Барнаш и иди ты в жопу сразу. Отходить не спешу, еле сдержав себя, чтобы не закатить глаза с говорящей мимики Тадео. Что? Она достать банку не смогла, понятно же, что и обратно поставить у нее не получится. Я просто помогаю, в этом ничего такого нет.
Конечно вранье. Бескорыстно девушкам я не помогаю даже в более серьезных ситуациях, а в мелочах схожих — тем более. Рейн исключение, понятно по какой причине. Пора привыкать, похоже, что все связанно с ней становится для меня важно. Захлопнув дверцу, сажусь обратно на место, посмотрев на результат Рейн и Тадео.
— Оформлением ты взял, спорить не стану даже, —  опыт не пропьешь, рука набита у него ни на одном кривожопом торте, — а вот на вкус посмотрим. Придвинув две тарелки, отламываю вилкой кусок Тадео, неспешно пробую, отламываю кусок от торта Рейн и поджимаю губы, чтобы сразу не выдать эмоции. Прости, Тадео, но она тебя сделала, чему не удивлен. Отпив глоток чая, серьезно смотрю в лицо другу, следом брюнетке, придвинув к себе тарелку с куском её торта, чтобы доесть.
—  Твой красивый, но я выбираю торт Рейн. Коржи сочнее, начинка получилась более легкая из-за круда и не такая приторная, —  прикрыв от португальца руками свою тарелку, выставляю перед ним вилку в предостережающем жесте, —  отрежь себе новый кусок. Закину десерт в рот, делаю глоток из кружки, подняв глаза к Рейн, когда чувствую в её вопросе логичную паузу. Какие планы на завтра? Кроме видеозвонка с Рикардо и Сантьяго ничего не планировал и то созвон сегодня состоялся.
— Планов никаких не строил, — Тадео предлагает поехать с ним и поддержать его в конкурсе, на что киваю головой. Почему бы и нет?
—  Отлично тогда, подбросите заодно меня в супермаркет. Хотел кое-что докупить еще для оформления.
—  Тогда утром... —  застыв с вилкой у рта, не успеваю завершить фразу Барнашу и закинуть остатки в рот, рефлекторно обернувшись на стуле в сторону вошедшей кухню сестры.
—  Ладно, не буду вам мешать, мне все равно надо еще один звонок домой сделать, — под явно выдуманным предлогом, слишком воспитанный португалец оставляет нас наедине, проговорив на выходе, что найдет нас позже.
—  Что ты узнала? —  отодвинув от себя пустую тарелку, наблюдаю, как Кейра отбирает у меня кружку и делает жадный глоток, шумно выдыхая после.
—  В браке с Эванджелин отец оставил завещание, — вскинув брови, приоткрываю рот, но сестра выставляет передо мной руку, попросив не перебивать её, — я перепроверила все. Это правда. Не знаю, как заставила, но Роберт согласился и составил. Смею предположить, что по нему Эванджелин сможет вернуть долю своего отца в компании, либо получит особняк, либо все сразу. Ни один из вариантов меня не устраивает. Мы должны найти его первыми.
— И ты думаешь оно спрятано где-то в доме?
— Да. Вчера днём я заметила Монику и Данте. Парочка что-то усердно искала в кабинете отца. Они меня не видели, как и мать, которая чуть позже переворачивала в холле любимые картины Роберта.
Догадки изначально были верны. Эванджелин не знает, что случилось с отцом, но, вероятно, возлагает надежды на худший исход, иначе не искала бы так спешно завещание.
— Есть идеи, где мог спрятать?
Поджав губы, Кейра постукивает ногтями по столешнице, в разочаровании мотнув головой.
— Ни одной. Где он мог спрятать — там я уже смотрела.
— И что ты от нас хочешь? — обменявшись с Рейн непонимающими взглядами, одновременно переводим внимание на лицо Кейры, предложившей сделать то же самое, чем заняты наши гости.
— Предлагаешь ходить картины переворачивать, под ковры заглядывать? Ничего более глупого в жизни не делал. Ладно копаться в бумагах отца, следить за передвижением акций, но физический обыск особняка — за гранью моего понимания.
— Ты серьезно? — по мимике понимаю — серьезнее некуда.
— Их трое, нас тоже, даже четверо.
— Я не буду втягивать Тадео в наш ебантизм.
Закатив глаза, сестра странно осматривает два одинаковых торта перед ней, хмурится, берёт вилку, пробует один, второй и накладывает себе на тарелку кусок с того, который приготовила Рейн.
— Ну не втягивай, но ваша помощь мне нужна. Эванджелин ничего не получит и мы должны найти завещание первыми, — отломив кусок торта, она запивает его моим чаем и встает из-за стойки, — я начну с нижних этажей и комнат, вы с верхних.
Последнюю фразу она констатирует и, поразмыслив, берет тарелку с недоеденным куском со cтола в руки.
— Если найдете — пишите, кстати, торт вкусный очень, не думала, что захочу доесть, — улыбнувшись нам на прощание, сестра с тарелкой покидает кухню, а мы с Рейн некоторое время смотрим друг другу в глаза.
— Ладно. Быстрее  начнем — быстрее скажем Кейре, что идея была бесполезная...
Закончив обыск в пяти комнатах, выходим с Рейн в коридор и останавливаемся у следующей спальни.
— Я не думаю, что отец стал бы прятать его в одной из спален, — брюнетка соглашается со мной, поднимает со стены картину и заглядывает за раму, проговорив, что под ней тоже ничего нет. Я тем временем просматриваю все книги на небольшом книжном стеллаже.
— Также чисто, — раскрыв несколько тумбочек, проверяем их на наличие тайников и двойного дна, но ничего подобного не обнаруживаем.
— Такие же догадки имеются, — Рейн делится со мной мыслями, что Роберт мог спрятать в каком личном месте, которое было только его и матери, однако тут уже не вяжется кое-что:
— Но тогда бы Эванджелин давно нашла завещание, а она вон шманает в поисках, — пропустив Рейн вперед, выхожу следом и прикрываю дверь, распахнув перед ней следующую,— осталось ещё пять комнат. Давай быстро осмотрим и закончим с поисками, итак потратили в пустую почти четыре часа жизни.

[NIC]Caleb Marshall[/NIC]
[AVA]https://i.ibb.co/vs34twH/R9kI61e.png[/AVA]

С завещанием противоречивых нюансов предостаточно и я согласен с Рейн: отец давно мог отозвать юридическую силу документа, сжечь, да хоть съесть на завтрак. Но Эванджелин уверена, что завещание папаша сохранил. Почему? Они заключили между собой какое-то соглашение, узаконенный договор, мать чем-то шантажировала отца и он пошёл на её требования? Когда дело касается моей семьи —  все варианты возможны.
— Мне до клочка бумаги нет дела, — прикрыв дверь комнаты, прячу ладони в задних карманах джинс и пожимаю Рейн плечами, — ищу его только из-за Кейры и потому что для неё это важно.
Наследство не беспокоит, а на бизнес семьи мне плевать лет с шестнадцати. Не знаю, почему сестра отчаянно цепляется за материальные блага, видать для неё  действительно имеет значимость состояние, однако я не стану доказывать Кейре, что за богатством ничего не стоит и в жизни есть ценности важнее. Сама поймёт это когда-нибудь, причём в сравнении.
Спустившись по лестнице вниз, мы выходим на улицу и в ожидании моей сестры располагаемся вблизи бассейна. Рейн скидывает с себя босоножки и садится недалеко от лестницы, спуская ноги в воду. Я вижу её приглашающий жест, неспешно снимаю кеды, носки, подкатываю джинсы и присаживаюсь рядом, около тридцати секунд загипнотизировано наблюдаю, как солнечные лучи отражаются от воды яркими бликами, настолько часто и быстро, что становится сложно смотреть в зеркальную поверхность бассейна без прищура.
Щерясь в улыбке из-за солнца и скачущих бликов, перевожу взгляд к линии горизонта и слегка откидываюсь корпусом назад, аккуратно сместив вес тела на выставленные за спиной ладони. Мы молчим. Рейн смотрит в воду, я на линию горизонта, боковым зрением наблюдая за дочерью Вероники. Джинсы давно промокли до колен, с порывом прохладного воздуха по телу проходит холод, а я почти его не замечаю: мысли возвращаются  к Рейн и совместным приятным моментам, которые не могу выкинуть из головы. Хотя надо бы.
— В твой дом, ты хотела сказать? — поправляю дочь Вероники с первой фразы, обернувшись к ней корпусом. Листья деревьев и кустов шуршат от дуновения ветра сильнее. По воде в бассейне проходит едва заметная рябь, от чего блики с воды непрерывно дрожат, превращая пространство вокруг нас в один переливающийся участок. Эти же самые блики вижу в глазах брюнетки, понимая, что засмотрелся в них. Чёрт. Если не перестану так пялится — она быстро сопоставит очевидное и проблем не миновать.
— Хорошо, — прочистив горло, возвращаю себе собранный вид, на секунду разорвав наш зрительный контакт, — я поеду с тобой и разберу вещи, но если найду что-то от бабушки — находки остаются тебе, договорились? — негромко рассмеявшись с красноречивой реакции Рейн, неловко ёрзаю на месте, зачем-то снова посмотрев в глаза брюнетки, а следом опустив взгляд на её губы. Вот какого хрена себе жизнь усложняю? Реакция организма следует предсказуемая: волнение обжигающей волной поднимается по телу от живота к глотке, с глубоким моим вдохом собирается в районе груди и камнем падает вниз, когда в голове проскакивает одна мысль — как же я хочу её поцеловать. Не знаю, каким образом сдерживаю себя, чтобы не склониться к ней корпусом ближе и не поддаться порыву. До встречи с Рейн я не нервничал ни перед одной девушкой, не боялся реакции на мои действия и уж тем более не переживал, с какими столкнусь последствиями. Чувства сильно усложняют общение.
Все внутри подмывает рискнуть, опустить ладонь на шею Рейн, неспешно притянуть к себе и поцеловать, но я представляю её реакцию и от этого по спине и затылку проходит колючий холод. Не так страшна даже пощёчина. Сильнее пугает разрыв общения. Лучше уж быть для неё другом, чем вообще никем. Дожил, блять, раз решил притворяться другом перед девушкой, в обществе которой слетаю с катушек и схожу с ума от близости. Я уже потерпел фиаско, осознавая, как, блять, тяжело пребывать исключительно во френдзоне и что по итогу? Готов в ней поселиться, мать вашу. Рейн Маккензи сделала меня мазохистом. Могу себя поздравить —  к тридцати годам достиг дна в отношениях с противоположным полом. Угораздило же так.
Не отрывая глаз с приоткрытых губ брюнетки, начинаю сомневаться касательно реакции Рейн, потому что от того, как она смотрит на меня в ответ, в голову прокрадываются не те мысли. Мне кажется, или тоже не против поцелуя? Блять. Чувствую себя школьником, который ранее с девушками общался короткими фразами: «ну, э, я,  вот». Невербальные жесты Рейн сигнализируют, как себя вести, а я сижу и смотрю на неё в ступоре, потому что меня одновременно и пугает и обнадёживает поведение. Может рискнуть, вдруг чувства вз... Растерянно скользнув глазами по рукам брюнетки к ладоням, вижу, как крутит своё кольцо на пальце и непроизвольно выпрямляюсь в спине, задержав дыхание. Я напугал её? Блять, ну конечно напугал. Она нервничает, видно же. Браво. Своими действиями заставил волноваться. Молодец. Для полного фиаско осталось ещё заставить Рейн почувствовать себя неловко, раскраснеться передо мной и соберу джекпот. Идиот. Тряхнув разочарованно головой, дёргаюсь с голоса Кейры, упустив момент, когда сестра подкралась к нам. Честно сказать, прервала она нас вовремя, потому что я уже был одной ногой в самоанализе собственного долбоебизма, который ни к чему хорошему меня ещё не приводил.
Не меняя позы, в лёгком прищуре смотрю на девушек, между которыми сходу завязывается диалог. Рейн рассказывает Кейре о наших безуспешных поисках, Кейра делится с брюнеткой очередными догадками касательно предполагаемого местоположения завещания. А я в молчании слушаю и не особо демонстрирую широкий спектр эмоций, реагируя на обсуждение скупо, односложно и не пытаясь скрыть отсутствие интереса к завещанию.
Активное участие в беседе не принимаю и веду себя довольно отстранённо, пока на территории не появляется бывшая, за секунды выбесив своим вопросом. Я понял, почему ведёт себя подобным образом; не первый раз крутит передо мной задницей и на что-то намекает, но впервые со дня её приезда ощущаю яростный порыв осечь так, чтобы даже взглянуть в сторону Рейн боялась. 
Либо Кейра подмечает мои эмоции, либо всё просто совпадение, но вмешивается сестра во второй раз как нельзя вовремя. Если бы заговорил с Реймунд, не думаю, что после задержалась в особняке вообще.
— Пойдём в дом, — не реагируя на попытки бывшей привлечь моё внимание, поднимаюсь на ноги, обуваюсь и протягиваю ладонь Рейн, помогая девушке встать рядом.
— Не обращай на неё внимания, она специально себя так ведёт, — открыв дверь, пропускаю брюнетку в дом и захожу следом, сдержанно улыбнувшись с мыслей Рейн.
— Дело тут не в психологии. Поведение Реймунд тебе не понятно, потому что ты из другого теста слеплена и Монике есть чему у тебя поучиться. Понимая, что сказал лишнего, перевожу тему разговора к личности Тадео, засыпая Рейн вопросами касательно рецепта торта и завтрашнего конкурса, игнорируя последний комментарий Кейры.
Отлично мы смотримся вместе. Понятно, что сказала без скрытого подтекста, но один хрен становится неловко, потому перевожу тему разговора во второй раз, заговорив опять о Тадео. В обществе которого, к слову говоря, проводим остаток вечера за просмотром какой-то нашумевшей кинокартины. Поначалу вроде всё шло как обычный киносеанс, но спустя десять минут мой интерес к экрану пропал, когда перевёл взгляд на брюнетку.
Рейн заинтересованно смотрела фильм, я смотрел на неё, а Тадео смотрел на меня с кричащим выражением на роже — «ты тупой, Маршалл». Пока брюнетка единственная следила за сюжетом с экрана, я обменивался с другом говорящими взглядами, общаясь с ним жестами и мимикой. Под конец фильма суть я так и не понял, вероятно как и друг. Благо Рейн ничего не заметила, даже когда на вопросы об игре актёров, или за обсуждением понравившихся ей сцен мы с португальцем страшно тормозили и палились, что фильм смотрела только она.
— Ты будешь полным идиотом, если не признаешься ей, — проговаривает Тадео  шёпотом, остановившись со мной у двери спальни, за которой минутой ранее скрылась Рейн.
— Знаю, — раздражённо шепчу в ответ, почесав указательным пальцем нос, — я скажу ей.
— Когда?
— На днях. Удовлетворенно кивнув, друг спрашивает о планах на завтрашний день, я проговариваю нашу программу, в процессе разговора заметив у лестничного пролёта вернувшуюся с улицы Монику.
— Завтра подъём в пять, не проспи, — чтобы не дать бывшей уйти, спешно желаю Тадео спокойной ночи и направляюсь в сторону Моники. За шагов двадцать сокращаю разделяющее нас расстояние и застаю врасплох на лестнице, с силой одёрнув  за локоть личную секретутку матери.
— Калеб? — растерявшись, она морщится от боли, но не выдёргивает руку из моей цепкой хватки, растерянно моргая глазами.
— Я не буду с тобой расшаркиваться и скажу прямо: не испытывая моё терпение.
— Да что происходит, я не понимаю?! — возмутившись, она порывается освободиться из захвата моей руки, на что я сильнее стискиваю женскую кожу пальцами. Моника сдавленно ойкает и в полуулыбке прикусывает губу, прекрасно, сука такая, всё понимая.
— Дуру вырубай и слушай меня внимательно: ещё раз попытаешься поддеть Рейн, косо посмотришь, или обидишь как-то — следующий разговор у нас с тобой будет другой и он тебе не понравится. Если думаешь, что я не найду на тебя рычаг давления и не внесу в твою жизнь пиздецовое разнообразие — ошибаешься. Мне хватит двух суток, чтобы вернуть твою жизнь к дерьму, в котором барахталась до нашего знакомства, и втоптать тебя  в него настолько глубоко, что больше точно не всплывёшь.
Прожигая меня холодным взглядом, Моника молчит. Больше не пытается иронизировать или язвить. Пустыми угрозами я не бросаюсь и если сказал, что сотру в порошок — она лучше кого-либо знает, что так и будет. Слово держать умею.
— Отпусти меня, я тебя поняла.
— Очень на это надеюсь.
Резко разжав её руку, спускаюсь со ступени вниз и разворачиваюсь к Реймунд спиной, зашагав к двери собственной спальни. Тихо прикрыв дверь, сталкиваюсь с вопросительным взглядом Рейн.
— Тадео меня заболтал, волнуется немного, завтра для него важный день, — не пересекаясь глазами с брюнеткой, сгоняю Тампера со своей стороны кровати на кресло и с вещами ухожу в ванную...
По утру просыпаюсь первым, чувствую в своей ладони теплоту и открыв глаза вижу, что снова сжимаю руку Рейн в своей. Просыпаюсь с ней в такой позе не впервые, не знаю, как объяснить собственный жест, а вот причина, по которой тянусь к девушке во сне, с недавних пор становится понятна.
Отключив на сотовом будильник, аккуратно выпускаю ладонь брюнетки из собственной и встаю с кровати, уйдя в ванную. Когда выхожу спустя двадцать минут обратно в комнату первое, что вижу вижу — как дочь Вероники сонно выключает сигнал на сотовом и кутается обратно в одеяло, вызывая поведением невольную улыбку. Неизменный утренний обряд «ещё пять/десять минуточек» можно объявлять открытым.
—  Рейн, пора вставать, —  присев с её стороны, смеюсь в голос с фразы, которую ожидал услышать, —  вставай. Слегка стянув с неё одеяло, смотрю за сонным пробуждением не без улыбки, отметив про себя, что даже заспанная и с растрёпанными волосами невероятно красивая.
—  Доброе утро, —  даю брюнетке несколько минут, чтобы проснуться и вновь улыбаюсь,  услышав её мягкий после сна голос.
— Где-то час назад. С Тадео договорились встать в пять утра и выехать из дома в шесть, чтобы позавтракать не с моей семейкой, а в городе, — приблизившись корпусом к девушке, случайно попадаю холодными каплями на тело Рейн, сделав её пробуждение не столь приятным.
—  Капаю? Вот так? — встряхнув мокрыми волосами, не перестаю смеяться с весёлой реакции брюнетки, поймав себя на мысли, что такое утро мне нравится. Не помню, чтобы так вёл себя с кем-то, даже в детстве не дурачился особо.
—  Вставай, — защекотав Рейн сквозь ткань одеяла, опускаю обе ладони с двух сторон в районе талии брюнетки, притягиваю в коконе из ткани к себе и заливаюсь смехом громче из-за её выразительно-серьёзного взгляда, —  я тебя вытащу из кровати и унесу вниз прямо в одеяле. Подскочив с места под писк Рейн, намереваюсь исполнить свою угрозу и склоняюсь к девушке, когда за дверью раздаётся стук, а следом и голос Тадео.
—  Вы проснулись?
—  Да, Рейн сейчас вытащу с кровати и мы готовы, —  проговариваю в улыбке другу, получив от брюнетки шутливый тычок по плечу, —  спускайся на улицу и дай нам ещё... Повернув голову к Рейн, взглядом спрашиваю, сколько требуется времени на сборы и она продолжает фразу, проговорив португальцу, что соберётся через двадцать минут. Отлично.
Пока она сползает в кровати, застилая постель, я обтираю полотенцем волосы и ищу поводок Тампера, чтобы за время сборов дочери Вероники погулять с псом.
—  Какое именно? — переспрашиваю у Рейн на её просьбу достать платье, поворачиваюсь к девушке через плечо и сдвигаю брови, оглядывая вешалки в шкафу внимательно, —  Это? После кивка снимаю ткань с вешалки и аккуратно кладу вещь на кровать, улыбнувшись Рейн перед тем, как скрывается за дверью ванной комнаты.
—  Все, Тампер, гулять, —  подгоняя хвостатого вредителя рукой, натягиваю поводок и открываю дверь, громче проговорив брюнетке, что я ушёл и жду её на территории.
Внизу португальцу передаю поводок с псом, пока отгоняю свой автомобиль из гаража и паркуюсь возле выездной дорожки, забрав по возвращению поводок с Тампером обратно. До прихода Рейн успеваю с хвостатым и другом сделать небольшой круг по саду и вернуться к машине как раз, когда девушка выходит из дома.
—  Готова? —  получив её утвердительный кивок, открываю пассажирское сиденье, пропуская в салон пса, а следом за ним Тадео, который решает составить Тамперу компанию. Интересно. Я думал друг сядет со мной на переднее сиденье, но ладно.
—  Похоже они сдружились, — в смехе пожимаю Рейн плечами и открываю для неё дверцу авто со стороны водительского места. Дождавшись, пока брюнетка сядет в салон, тихо захлопываю дверь обратно и сажусь на своё сиденье, поймав в зеркале переднего вида взгляд Тадео, который внимательно и не без улыбки следил за моим поведением. Лишь после его красноречивого кивка, я понял, что  открыл перед Рейн дверцу машины, проявил вежливое отношение и сделал это интуитивно, не преследуя никакой цели. Не сложно догадаться, что сейчас португалец сравнивает моё отношение к другим девушкам и Рейн, подметив, насколько для меня она особенная. Радует тут только одно —  благо Бэмби сравнивать не с чем, потому что она не видела моего поведения с остальными особями женского пола. Между мной и другом повисает пауза и долгий обмен выразительными взглядами. Не выдержав пристального внимания от пассажира с заднего сиденья, сдаю назад и фокусирую глаза на дороге, мысленно поблагодарив Рейн, стоит ей заговорить с португальцем об условиях конкурса и мелких организационных процессах. В итоге за разговором так и подъезжаем к крупному торговому комплексу, обсуждая наши первые действия, как паркуюсь возле здания и глушу двигатель.
—  Можем сперва купить всё, что тебе надо, — обращаюсь к Тадео, выхожу из салона автомобиля и закрываю дверь тачки со своей стороны, —  а потом спокойно позавтракать и выдвигаться дальше.
—  Меня устраивает, Рейн? —  она ничего не имеет против такого распорядка, взглянув через окно на спящего пса, который и ухом не повёл на наш уход.
—  Дольше часа явно не пробудем в центре, за это время в машине с ним ничего не случится. В такое время ещё не жарко и душно внутри не будет. Если задержимся —  я выйду, проверю его и в случае чего заберу, хорошо? Убедив брюнетку, что безопаснее Тампера будет оставить в машине, раз всё равно уснул, прячу ключи в задний карман джинс и следую ко входу торгового комплекса, присвистнув с его размеров.
—  Может не будем разделяться?
На моё предложение португалец машет отрицательно головой:
—  Быстрее справимся, если разделимся. Мне нужно докупить вот этот нож для фруктов, —  он показывает мне на своём смартфоне фотографию, проговорив, что скинет её в сообщении вместе в артикулом. Понял, значит этот нож предстоит искать мне.
—  Кондитерские гвозди для украшения, где их искать знаю. И такие посыпки в трёх разных цветах, —  последнюю фото он демонстрирует Рейн и брюнетка без лишних слов понимает, что требуется от неё, —  чтобы не потеряться, предлагаю встретиться в отделе Рейн —  в бакалейном.
—  Звучит логично. Ладно. Тогда на поиски, нам ещё нужно успеть позавтракать до пробуждения Тампера, —  обменявшись с Рейн и Тадео короткими кивками, расходимся в разные отделы. Не знаю, как поступила брюнетка и португалец, но я сразу подошёл к первому консультанту в зале, показал фото нужного ножа и через десять минут молодой парень принёс его мне, сократив время на поиски. Как по мне —  здравый подход. Не вижу смысла искать что-то самому, когда для этого есть специально нанятый  персонал.
Читая над головой вывески отделов, заворачиваю в соседний ряд от бакалейного и встречаю на пути друга, который машет мне рукой и своей находкой в ней.
—  Отлично, пойдём к Рейн, —  свернув за соседние стеллажи, хмуро переглядываемся с другом, увидев перед собой следующую картину: брюнетка растерянно что-то ищет на полках, переговариваясь с мужчиной и женщиной.
—  Что у неё случилось? — в недоумении задает вопрос Тадео, на что я пожимаю плечами.
—  Не знаю, —  ускорив свой шаг, подходим к Рейн и видим панику в её глазах, потому что... она не понимает, о чем её спрашивает мужчина и его спутница. Выражением ищет поддержку во мне, но я также не распознаю говора молодой пары.
—  Они не на португальском говорят и не на испанском.
—  Это турецкий, —  издав смешок, Тадео произносит несколько фраз на незнакомом нам языке и мужчина с женщиной меняются в лице, чуть ли не плача от счастья, что их кто-то понимает.
—  Он не совсем португалец, —  поясняю Рейн, наблюдая, как друг оживлённо общается с соотечественниками и склоняюсь ближе к уху брюнетки, —  по национальности турок и его семья переехала в Португалию, когда Тадео было лет шесть, вроде, —  рассмеявшись с мимики Рейн, киваю головой, —  да, тоже был удивлён.
—  Так, я задержусь на минут десять-пятнадцать, —  оставив ненадолго пару, друг берет у меня из рук нож, а у Рейн украшения для торта, —  идите к машине, помогу им, расплачусь и подойду к вам.
—  Хорошо, договорились,—  махнув младшей Маккензи рукой в сторону выхода из бакалейного, следую за ней, усмехаюсь с наблюдения девушки, как Тадео быстро завязал разговор с совершенно незнакомыми ему людьми.
—  В этом весь Тадео, не удивлюсь, если по возвращению к нам скажет, что эта пара пригласила его на свадьбу или ещё какое важное мероприятие, —  смеясь с Рейн на пару, случайно перевожу глаза в сторону строительного отдела, остановившись на пути. Заметив, что я не следую за ней, дочь Вероники возвращается ко мне, поинтересовавшись, чем вызвана моя заминка.
—  Раз всё равно заедем сегодня в дом, давай я куплю крепления для окон и кое-что ещё для ремонта. Планировал это сделать, как найму людей по ремонту, к слову говоря, скажи мне, когда тебе будет удобно, чтобы те приехали и привели дом в порядок, ну и пожелания свои, что хочешь поменять, —  двигаясь вдоль стеллажей с образцами краски, Рейн удивляет своим ответом, проговорив, что хотела бы сделать ремонт в доме сама.
—  Ты серьёзно? —  улыбнувшись с моей реакции, брюнетка напоминает, что с Вероникой часто приводила их старые дома в порядок и ей нравилась рутина, связанная с ремонтом. Уникальная девушка. Впервые таких встречаю, —  И ты умеешь многое делать сама? —  заметив смущение и растерянность Маккензи младшей, сразу решаю внести ясность:
—  Ничего такого, просто ты меня снова удивила. Я не против, если хочешь. Могу чем-нибудь помочь? — заметив её воодушевление, слушаю, что от меня требуется и ухожу в глубь отдела, возвращаясь к девушке с тележкой.
—  Что дальше? —  кивая, делаю вид, словно понимаю, о каких вещах она говорит, на деле же без понятия, для чего требуется добрая половина. Ладно. Кювет для краски, валики, кисти, малярную ленту и плёнку найти смогу, как и ведра с самой краской. А вот с прочими  инструментами для ремонта дома Рейн предстоит мне помочь.
—  Какие цвета тебе нравятся? Подкатив тележку ближе к полке с краской, останавливаюсь рядом с Рейн, разглядывая разные образцы на стене.

[NIC]Caleb Marshall[/NIC]
[AVA]https://i.imgur.com/ybocVYW.png[/AVA]

Почему-то именно у стеллажей с палитрой цветов я осознал масштаб того, насколько сильно вляпался с Рейн. Даже в простом выборе краски проявил ответственность и подошёл к процессу со всей серьезностью. Стою вон и дотошно выбираю, какой  оттенок понравится ей больше. Дожил. Сам себя не узнаю. Видела бы Рейн мое отношение к другим девушкам, давно обратила внимание, что с ней веду себя иначе: переживаю, забочусь и сомневаюсь во всех своих действиях. Взять за пример хотя бы дурацкие банки с краской, цвет которых не могу выбрать. Когда я занимался подобным и заморачивался из-за чуши? Никогда. Когда последний раз уделял девушке больше часа времени вне стен спальни? Ни разу. Также не помню, чтобы систематически вел себя бескорыстно и выключал собственный эгоизм, переживая о ком-то другом. В приоритете всегда был только я и мои потребности, а теперь появилась она  и все сдвинула. Это что-то дикое для меня и совру, если скажу, будто новообретенные чувства не пугают. Пугают пиздец. Как и тот факт, что с ними надо дальше уживаться, а я не понимаю — каким образом, потому что, блять, хочу большего и это пиздец как напрягает с учетом нашей дружбы. Хотя всё куда хуже: меня стала пугать френдзона. Причем именно с ней. Все. Это фиаско.
Подняв с полок отложенные варианты, сосредоточенно сравниваю два оттенка краски, в очередной раз чувствуя себя школьником, который забывает членораздельную речь, когда понравившаяся девчонка маячит на горизонте. Черт. Я слышу за спиной движения Рейн и впадаю в ступор. Самый тупой и настоящий ступор. Сраные реакции организма. Хотел бы выключить их, контролировать, но не могу. Стоит ощутить затылком горячее дыхание, вдохнуть в легкие её запах и услышать мягкий голос над ухом — я теряюсь и напрягаюсь от собственного поведения. За считанные секунды испытываю противное волнение, ледяной мандраж по всей спине и дрожь в руках, из-за чего крепко сжимаю пальцами банки, надеясь подобным образом скрыть от брюнетки внешнее волнение. Я прекрасно слышу каждое её слово, пусть и пропускаю  мимо ушей смысл фраз.
— Тебе понравились эти?
— Мне нравиш...ты, а уже потом все остальное, — кашлянув, тут же меняю окончание фразы, чудом избежав оговорки вслух,— нравится этот вариант. Спокойный тон.
Хоть что-то, блять, спокойное, в отличие от меня. Я чем думаю?
Нравишься. Конечно, блять, она тебе нравится. Но ей то зачем говорить об этом? Ещё и в торговом центре. Блять. Ладно. Соберись. Вдохни-выдохни. Успокойся. Схерали опять взвинтился? Из-за того, как среагировал на неё, или факта, что я — идиот. По-другому себя язык не поворачивается назвать. Нормальный и адекватный человек давно продемонстрировал наличие мозга, яиц и решил проблему. Тадео прав. Долго от неё скрывать проявившиеся чувства не выйдет. Мне нужно признаться. В противном случае сойду с ума, или ещё хуже — не к месту поддамся нахлынувшим эмоциям и усугублю положение, напугав проявлением инициативы и отношением, которое становится к ней далеко не дружеским. Блять. Хули все сложно так?
Прочистив горло, меняюсь в лице и с невозмутимым видом кладу одну банку к остальным покупкам, слабо улыбнувшись Рейн, пока она не видит. Йобнулся, не иначе. Или все влюбленные ведут себя по-тупому? Толкнув тележку, следую к кассам и изучаю лицо брюнетки, прослушивая половину её фраз, потому что банально смотрю на нее, а не слушаю. Блять. О чем она говорила? Перекусить предложила? Вроде об этом спросила.
— Тако? — аккуратно задаю вопрос, прощупывая почву, насколько много прослушал, засмотревшись на нее, и лишь после кивка Рейн испытаю внутреннее облегчение. Хорошо. Все-таки что-то слушал, уже неплохо. Но... Тако в торговом центре?  Не понимая, где она собирается сделать заказ в отсутствии ресторанов, следую взглядом по направлению сосредоточенных глаз Рейн, удивленно осмотрев зону фудкорта. Ты серьезно? Надумала взять еду здесь? Спасибо, пас. Я не против экстрима, но сдохнуть от пищевого отравления хочу в последнюю очередь.
— А ты уверена, что это будет безопасно? — осторожно переспрашиваю, посмотрев на брюнетку с надеждой, словно мой вопрос способен заставить её отказаться от сомнительной затеи.
Совсем избалованным себя не назову, но как дело касается еды  становлюсь брезглив. Второсортную хрень употреблять не рискну. Считаю верным изречение «ты то — что ты ешь», потому не разделяю её идеи заморить голод непонятно чем и потом играть в лотерею «пронесет мимо, или к туалету».
Складывая наиболее тяжелые покупки на ленту кассы, не свожу с Рейн глаз, в которых брюнетка продолжает видеть мое глубокое сомнение, касательно варианта перекуса. Ещё бы, блять, я не сомневался. Это же фудкорт в торговом центре, далеко  не хороший ресторан, или уличное кафе, на худой конец. Страшно подумать, какая антисанитария стоит на их кухнях, а про квалификацию поваров и качество продуктов и вовсе промолчу. Покосившись за кассы к киоскам еды на вынос, невольно морщусь и снова выражаю мимикой полное отвращение, одарив Рейн умоляющим взглядом. Может рисковать будем в другом чем-нибудь, поговорим о нас, к примеру, или о том, чувствуешь ли ты ко мне что-то помимо блядской дружбы? Этот вариант и то лучше, чем сомнительный перекус.
Между нами повисает недолгое молчание, разбавляемое ритмичным пиканьем со стороны кассирши, пробивающей наши покупки. Я смотрю на Рейн с выражением «давай ты одумаешься?», а она прожигает меня своим немигающим и бескомпромиссным «я знаю, что делаю» и... это пытка, блять. Рейн. Прекрати. Не смотри на меня так невинно, я же, Веронику твою за ногу, не могу отказать, когда ты настолько мило продавливаешь свою позицию без аргументов, вооружившись одним только взглядом оленя из того мультфильма. Чёрт возьми. В шумном выдохе на секунду прикрываю глаза, потерпев поражение  в твердом намерении до конца стоять на своем «нет».
— Хорошо, — нехотя соглашаюсь, скосив глаза к зоне фудкорта, — если ты говоришь, что ранее брала и все было нормально — так и быть, возьмем. Тебе я доверяю. Это правда. Предложи кто другой перекусить едой из зон торгового центра, я бы сразу отправил его на все четыре.  Риск травануться велик, но я иду на него, потому что серьезно верю ей. В жизни много кто разочаровывал и заставил усомниться в цене своего слово, но она — ни разу.
— Поможешь с выбором тогда. Я без понятия, что в таких местах обычно берут.
Вытащив карту из бумажника, намереваюсь приложить к терминалу для оплаты, но Рейн опережает меня, оплатив покупку сама. Что началось то опять? Мне несложно заплатить и вообще приятно заботиться о тебе хоть таким образом. Так. Не туда меня уносит с заботой. Вздернув голову на уровень лица брюнетки, с недовольным прищуром гляжу на нее, укоризненно замотав головой с первых фраз. И что? Дом твой, а желание купить все для ремонта моё. Аргумент не убедил и в будущем не прокатит больше. Забрав у дочери Вероники тяжелые пакеты, негромко смеюсь с непосредственного и легкого настроя Рейн, зашагав с ней в ногу для покупки еды.
— Пахнет неплохо, —  сам удивляюсь, что говорю, но это так. Рецепторы у меня не хуже, чем у ресторанного критика и я впечатлён отсутствию посторонних запахов. Склонившись к стеклу чуть ниже, внимательно разглядываю варианты начинок в железных контейнерах, рассмеявшись с Рейн, которая поглядывает за моими действиями с видом «я же говорила». Да. Признаюсь. Оказалась права, что тоже немало удивляет. В любой компании и подобных мелочах ранее, прав оказывался больше я. Непривычное ощущение.
— Он говядину любит, а мне с индейкой,— между разглядыванием вариантов закуски отвечаю Рейн, пальцем указав работнику, какую начинку я выбрал, — лук и огурцы уберите только. Потянувшись к подстаканникам с нашим кофе, ловлю на себе взгляд Рейн, ощутив внутри волнение. Либо я выдаю желаемое за действительность, либо она правда смотрит на меня так, как сам я смотрел на нее минутами ранее. Впервые за последние дни чувствую, что брюнетка зеркалит мои эмоции и потому промолчать не выходит:
— Что такое? — в моем голосе слышно нетерпение и легкая взволнованность по одной причине: я хочу быстрее услышать её ответ. Давай. Скажи, или дай мне понять, что не я один с недавних пор живу в эмоциональной мясорубке и ловлю себя на иных чувствах и желаниях? Затаив дыхание, медленно блуждаю глазами по лицу Рейн в надежде увидеть хотя бы проблеск на то, о чем думаю, внимательно подмечая на слух в её речи все: от интонации и тембра голоса. Вот-вот складывается ощущение, будто она развеет мои сомнения и подтвердит догадки, но нет. Издав разочарованный вздох сквозь зубы, натянуто улыбаюсь словам благодарности, стараясь держать морду кирпичом. Разочарован, что подумал не о том? Ещё как. Пиздец. Не хочу я с тобой лишь дружбы. Такое откровение пугает не меньше чувств, однако это правда. Ни разу в отношениях к девушкам я не ловил себя на подобных мыслях, а с ней  живу двадцать четыре на семь с не озвученным вслух желанием... С каким, блять? Вывести отношения на иной уровень? Звучит бредово из-за моих принципов и отрицания любых высоких чувств, но, сука, когда отчетливо понимаю, что хочу именно этого и какие конкретно эмоции переживаю с ней  — отрицать очевидное становится глупо.
— Нет, — неловко смеюсь с предположения Рейн, что в Лиссабоне меня ждут люди, похожие на Тадео, отбрасываю ненужные мысли, стараясь принять расслабленный вид, — вообще не такие. Барнаш в своем роде уникален. Остальные на него не похожи, да и друг на друга тоже, если говорить честно. Все разные. Взять к примеру моих деловых партнеров: Сантьяго и Рикардо. Сантьяго — ходячая проблема на байке. Он сперва говорит и делает, а потом думает и то, когда надо отмахаться от проблемы. На моей памяти он ни разу ещё не шел по схеме: сперва оцениваю и взвешиваю, потом делаю. Максимально беззаботен к проблемам и мне кажется, что вообще живет по принципу: сгорел сарай, гори и хата, — Рейн смеется в голос, побуждая меня своим заразительным смехом улыбнуться в ответ.
— В голове и заднице гуляет ветер, но более преданного человека я не знаю. Характер у него проебышный, да, но  в трудный момент Сантьяго останется рядом.
Кивнув брюнетке в сторону выхода, пропускаю лямки пакета с нашими покупками через руку, переместив  к сгибу локтя, освобождая ладонь для бутылки с водой, которую вытащил, чтобы не забыть потом в багажнике и взять с собой. Мало ли пес захочет пить.
— Что касается Рикардо — это человек план в запасном плане. Мендоса привык  держать всё под контролем, не только в бизнесе. Бывает страшно занудным, особенно если вовремя не одернуть его и не напомнить, что он уже не в офисе и ему пора расслабиться. Смотрела комедию мальчишник в Вегасе? — Рейн с улыбкой кивает и я продолжаю рассказ, придерживав перед ней входную дверь:
— Так вот, из всех героев фильма, Рикардо можно смело сравнить с женихом, которого потеряли. Он тот самый Даг, серьезно. Чтобы Мендоса сам потерялся, кого-то потерял, или что-то потерял — вероятность этому равна один процент, и то из-за теории вероятности, — сощурив глаза из-за слепящего солнца, снимаю очки с ворота футболки и быстро цепляю на глаза, —  по этой причине я спокоен за свою долю в бизнесе. Рикардо не только временно захватывает мои обязанности, но за нас двоих контролирует Сантьяго и его любовь к сомнительным бизнес-сделкам. Ключ от сейфа с ценными бумагами тоже у одного Рикардо, — приближаясь к парковке, замедляю шаг, повернув голову к Рейн.
— Но ценю я  Рикардо не за ответственное отношение в работе, а больше за простоту в общении. Рикардо родом из богатой семьи, капитал которой намного превосходит наш, однако по Мендоса не скажешь о его происхождении. Он не боится браться за тяжелую работу и уважает всех людей, независимо от суммы в банковском счете. Для него изначально все равны и у него нет привычки делить людей по какому-нибудь признаку, как это делаю я, потому, думаю, с ним ты бы тоже нашла общий язык, — открыв бутылку с водой, делаю неспешный глоток и облизываю языком нижнюю губу, задумавшись, о ком Рейн ещё было бы интересно услышать.
— Про Хелену, наверное, Тадео уже рассказал? — прикрыв тыльной стороной ладони глаза от палящего солнца, дочь Вероники быстро кивает головой.
— С ней мне также легко в общении, хотя  Барнаш часто прямо говорит, что его жена очень похожа на меня характером. Может прав и потому быстро сошлись с Хеленой во взглядах, из-за чего Тадео тоже часто подкалывает нас, шутя о том, что когда мы ведем диалог, он становится в нём третий лишний.
Стоит вспомнить о Тадео, как друг сразу дает о себе знать, окликнув нас, когда мы остаемся в тридцати шагах к припаркованному авто.
Пройдя вперед брюнетки, игнорирую на себе взгляд Барнаша, закатив глаза, как он начинает открыто ерничать, недвусмысленно намекая мне, что понял, с чем вызван мой альтруистичный порыв побыть на день прорабом. Сделав вид, словно я ничего не заметил, открываю багажник, ставлю в него наши покупки и возвращаюсь к Рейн и Тадео, который с хитрым прищуром глядит на меня. Что ты хочешь услышать? Что прав в всем, а я страшно торможу? Так это я и без тебя знаю, отвали. Не обращая внимания на говорящий взгляд Барнаша, кидаю ему в грудь бутылку с водой, распахиваю заднюю дверь и демонстративно закрываю за ним, лишь рассмешив друга собственным поведением. Достал.
Обойдя машину, открываю дверцу с водительской стороны, падаю на сиденье и принимаю из рук Рейн протянутый для меня кофе, поставив его на середину в подставку рядом с ее. Следом забираю тако, а оставшуюся порцию передаю Тадею, не оборачивая к нему головы.
— Жуй и не болтай, — опуская солнечный козырек у лобового стекла, снимаю с глаз очки, кладу их на приборную панель и достаю из бардачка влажные салфетки, — кстати, вот сал... Обернувшись к Рейн, вижу, что она уже вытащила тако и принялась его есть, Тадео, к слову, тоже. Вот что за люди? Мы же столько всего трогали в торговом центре руками. Наблюдая за ними с кривой харей, быстро протираю руки и лишь после разворачиваю пакет со своей едой. Перед тем, как откусить от тортильи, неспешно принюхиваюсь к начинке и, удостоверившись, что все в порядке, съедаю кусок.
— Я думал ты ещё какой-нибудь обряд проделаешь, прежде чем съесть уже это несчастное тако.
— Ха-ха-ха, смешно, — передразнив друга с набитым ртом, доедаю остатки тортильи и начинку. В целом, очень неплохо. Об этом и говорю Рейн, услышав от нее вопрос, понравилось ли мне мексиканское блюдо из зон фудкорта.
— Вкусно, как ни странно, — потянувшись к своему стаканчику, застываю с протянутой рукой, наблюдая, как Рейн быстро отпивает мой кофе, не сразу поняв, что перепутала наши напитки. Когда до нее доходит оплошность, она извиняется и протягивает мне обратно, вызвав смех Тадео.
— Рейн, теперь это твой кофе, — брюнетка в непонимании оборачивается к португальцу, мимикой задавая вопрос, — подожди. Ты его странность не заметила еще что ли? Я тем временем недовольно поглядываю то на стаканчик с кофе, то на Барнаша, взглядом попросив его замолчать и не раскрывать вещь, которую помимо Кейры узнал и он, пусть случайно.
— Он до такой степени брезглив, что  ни за что не будет пить из кружки, стакана, бокала и любой другой тары, из которого ранее уже кто-то отпил, — Рейн вскидывает брови, в смехе проговорив, что Тадео ошибается. Я же напрягаюсь по причине, что Барнаш прав, однако... я спокойно пил и из стакана Рейн и из бутылки, опять ее, не чувствуя привычного дискомфорта. Бляять. Что она со мной сделала?
— Не ошибаюсь.
— Ошибаешься, — боясь, что такая мелочь может сдать с потрохами мои истинные чувства к дочери Вероники, показательно забираю у Рейн стакан со своим кофе и спокойно делаю глоток. Тадео поражается моему поведению, я тоже. За все время общения с брюнеткой я сам перестал замечать, в какой именно момент стал меняться.
— Ладно. Поехали. А то опоздаем на твой конкурс, — чувствуя на себе дотошный взгляд друга, поспешно меняю тему разговора, допиваю кофе и помогаю им собрать в один пакет остатки мусора из-под еды, прежде чем мы покидаем парковку и выезжаем на главную трассу.
Добравшись до студии телеканала раньше на сорок минут, мы находим отличное место для парковки, решаем вопрос с пропусками и проходом Тампера вовнутрь, чтобы снова не оставлять его одного в машине. С животными вообще нельзя, но Тадео способен уговорить мертвого. Что он и сделал. Где-то за двадцать минут до начала демонстрации Барнаша, мы собираемся в отведенном для португальца небольшом павильоне, помогая ему подготовиться к финальному туру. Пока Рейн дает свои советы касательно украшений для торта, я аккуратно достаю «демонстрационный образец» из небольшого переносного холодильника и ставлю  неспешно на стол перед двумя шефами кулинарии. Дальше мы с Тампером становимся в их компании лишними. Увлеченные процессом декорирования, Рейн и Тадео не обращают ни на кого внимания до прихода девушки от телестудии, предупредивший, что выход Барнаша к судьями состоится через пять минут. Потому веселая кулинарная пара ускоряется, вносит последние штрихи и довольные смотрят на свое произведение искусства, иначе не назовешь.
— Теперь точно победишь, — улыбнувшись Рейн, отхожу с ней немного в сторону, давая Тадео проход, и оглядываюсь по сторонам, поняв, что я упустил из поля зрения пса брюнетки. Так, блять, — а где Тампер? — напряженной походкой обойдя стол, заглядываю под него и встречаюсь с ошарашенным взглядом Рейн, глаза которой округляются еще больше, когда ничего не подозревающий Тадео берет торт с тарелки, начинает идти к демонстрационной площадке к судьям и спотыкается о Тампера, выскочившего ему прям под ноги. Дальше происходящее разворачивается будто в замедленной съемке: Тадео выпускает из рук тарелку, торт, перевернувшись в воздухе, смачно шлепается украшенной стороной на пол, а пес Рейн в ужасе бросается под стол. Прислонив руку ко лбу, шумно выдыхаю и акцентирую свое внимание на дочери Вероники, на которой нет лица. Крепко зажав ладонью рот, брюнетка в отрицании мотает головой из стороны в сторону, без конца проговаривая Тадео свои извинения. Теперь понятно, почему сюда с животными нельзя.
— Пес не пострадал?
Обожаю Барнаша за его отношение к происходящему. Несмотря на важность события, он не воспринимает конкурс серьезно, думая даже в такие минуты больше о собаке брюнетки, чем о том, что вот-вот состоится его выход, а демонстрационный торт лежит лепешкой на полу.
— Вроде не задело его, но от страха он обосрался, — засмеявшись на пару с Тадео, наклоняюсь к столу, чтобы вытащить хвостатого, но замираю, вслушавшись в фразы брюнетки и её дрогнувший голос.
— Рейн, ты чего? — практически одновременно спрашиваем с португальцем, разглядывая девушку. Барнаш, растерянный её реакцией не дергается с места, а я моментально сокращаю расстояние между нами, коснувшись ладонями лица брюнетки.
— Эй, не вздумай плакать даже из-за такой мелочи, Рейн! Глядя в заслезившиеся глаза дочери Вероники, мягко обнимаю ее и начинаю неспеша поглаживать своей ладонью по спине, надеясь подобным жестом успокоить.
— Калеб прав, никто не пострадал, Тампер цел, а это всего лишь торт.
— Вы готовы? До Вашего выхода...
Масло в огонь подливает светловолосая девушка из организации шоу, напомнив своим возвращением к нам, что до выхода Барнаша на сцену осталась минута. Блять. Уйди отсюда. Без тебя в курсе. Неприятные известия заставляют Рейн снова извиняться и, в целом, только сильнее нервничать из-за сложившейся ситуации.
— Рейн, ну не плач, — серьезно посмотрев на Тадео, одними губами злобно проговариваю португальцу, чтобы сделал уже что-то, потому что если она еще сырость разведет здесь, я точно не выдержу и убью кого-нибудь.  Вероятнее всего Барнаша.
— Вообще есть один вариант, — одарив вниманием Тадео,  взмахом руки требую, чтобы рожал уже быстрее свою идею, проследив за взглядом португальца и посмотрев вместе с ним на переносной холодильник.
— У тебя там волшебный ларец и есть запасной торт?
— Не совсем, — открыв крышку переносного холодильника, друг вытаскивает контейнер и раскрывает его, с помощью столовых приборов выложив на тарелку десерт, напоминающий внешним видом больше кекс, чем торт, — этот испек для тебя, Рейн, чтобы поздравить с успешным прохождения кастинга и вообще как отметить знакомство с тобой. Выгляди он не очень, но очень вкусный. Приготовлен по семейному рецепту и...
— Это все очень интересно, но куда ты клонишь? — перебиваю друга, потому что вид расстроенной Рейн нервирует меня больше, чем все происходящее в этом павильоне.
— Да, ты прав, — соглашается со мной Барнаш, тряхнув головой, — я веду к тому, что могу показать судьям этот торт, если ты не против, все-таки для тебя его пек? — последний вопрос адресован уже Рейн, но несмотря на это я закатываю глаза, поражаясь наивности Тадео. Я более чем уверен, что брюнетка согласится на такой расклад. Более того, если бы в запасе имелось больше времени, уверен, она уже бы искала кухню и свободную духовку, чтобы за короткий срок приготовить португальцу для демонстрации новый десерт.

Не перестану удивляться неиссякаемому оптимизму Рейн. Расслышав от Тадео, что ещё не всё потеряно и ситуацию можно легко исправить, она быстро вытерла ладонями мокрые от слез глаза, всучила мне в объятия пса и ринулась на помощь к португальцу, причём с большим рвением и энтузиазмом в заднице, чем Чип, Дейл и остальные члены команды из детского мультика. В мире нет второй девушки, похожей на Рейн Маккензи. Я и в её существовании сомневался, потому что верить в настолько добрых, искренних и бескорыстных личностей — казалось глупым занятием. Подобные экземпляры водятся разве что в детских сказках, ну или худой конец в голливудских фильмах, а потом я знакомлюсь с ней и что? Склеенный мною еще ребенком пазл мира начинает рассыпаться. Кусок за кусочком, чем ближе узнаю её, проникаюсь и смотрю на окружающее дерьмо вокруг под углом Рейн, приходя по итогу к размышлениям, что всё не такое уж и дерьмо. С первой нашей встречи дочь Вероники не сильно изменилась, из-за пережитого отбросила наивность и научилась стоять за себя, а в остальном она та же Рейн. Но вот я... Даже Тадео отметил перемены во мне, честно признавшись, что я стал более открытым и приятным в общении. Не знаю, хорошо это или плохо. Окружающие люди пока не пользуются моим расположением, сам дискомфорта не ощущаю, может и не ужасные перемены для меня.
— Дайте нам ещё пять минут, — жестикулирую рукой вошедшей в комнату девушке, проговаривая фразу как можно тише, чтобы Рейн не расслышала и не запаниковала. Идёт у них всё отлично, да и по оптимизму Тадео прекрасный компаньон для Рейн. Это я бы махнул рукой в сторону испорченного торта и выдал фразу "умерло — так умерло. Реанимировать поздно. В другой раз получится", но не два оптимиста-кулинара. Пока я с Тампером на руках "вальсирую" вокруг стола, они колдуют над вторым тортом, изредка поднимая нервные взгляды на особу, которая раздражает нас всех обратным отсчетом и напоминанием, что время на исходе. Поняли уже. Скройся. 
Когда остаются последние детали, Рейн прогоняет Тадео проверить микрофон и самостоятельно доводит декорирование торта до конца. Всё идёт хорошо, ситуация спасена, однако с выходом друга к судьям на сцену, нервозность Рейн только возрастает.
— Вы справились, не волнуйся, — чтобы отвлечь, делаю шаг ближе к брюнетке и даю Тамперу облизать её лицо и шею, не отходя на прежнее место, пока она не улыбается мне, погладив своего пса за ухом. Судьи, как полагается им вести себя на шоу, специально тянут время: сперва неторопливо оценивают торт на внешний вид, следом смакуют вкус и смеются с рассказа друга, почему представил столь скромный кулинарный шедевр. Слова Тадео находят отклик у публики, жюри тоже улыбаются, приняв честность и уверенность повара, пока мы с Рейн переглядываемся, говорящими взглядами спрашивая друг у друга "когда они закончат трепаться и перейдут к выставлению оценок?".
В студии повисает театральная пауза. Все уставились на экран позади Тадео, но не сам повар. Португалец стоит спокойно и не шевелится, чего нельзя сказать о брюнетке рядом со мной, которая на нервах извелась за всех присутствующих здесь.
— Не волнуйся, — накрываю ладонь Рейн своей, устав смотреть, как она крутит на пальце кольцо, и с оглашением оценок улыбаюсь Тадею, встретившись с ним взглядом. Друг не глядит, какое место занял в таблице среди конкурентов и каковы его шансы победить, прощается с жури и возвращается к нам. С его рассказа лишь убеждаюсь, что оценил поведение на сцене без ошибки. Целью являлась не победа, а участие.
— Можно тебя поздравить с новым партнером? — ответ и не требуется, по довольному лицу португальца все становится понятно. Кто счастлив больше  — Рейн или друг, сказать сложно. В глазах брюнетки я вижу неподдельную радость за Тадео, которую в эмоциональном порыве она вымещает в объятиях, одновременно притягивая меня и португальца к себе. Никогда не видел, чтобы кто-то радовался чужому успеху так, как делает это она. Более того — не думал, что мне когда-нибудь понравится разделить радость, пусть и с близким окружением, в... объятиях. Покосившись в мою сторону, Тадео изгибает в вопросе бровь, на что беззлобно закатываю глаза. Отвали от меня. Мир не перевернулся, я не люблю объятия, отпираться не стану  — прижат к стенке в данную минуту, но... другой реакции на её порыв не видел. Просто это Рейн. Она нравится мне, логично, что мне нравятся и тактильные контакты с ней. Всё.
Разорвав коллективные объятия, брюнетка с улыбкой отходит на шаг, Тадео тоже, один я стою на месте, переживая запоздалое оцепенение организма на тактильный контакт. Впервые в какой я жопе раньше понял мозг, а не тело. Что странно, обычно наоборот было. Прочистив горло, трясу головой, будто хочу прогнать нахер мысли анализа и переключаюсь на голос Тадео, внимательно слушая, о чем говорит нам.
— Нет, нет, не нужно меня провожать. На самом деле незачем вам меня ждать, я буду занят переговорами, а потом сразу же сяду на самолет.
— Ты уверен?
— Ты уверен? — переглянувшись с Рейн из-за синхронности наших мыслей, слабо улыбаюсь ей и прищуриваю глаза, обдумывая предложение друга. Ладно. Как скажешь. Наблюдая за прощанием португальца с Рейн, вновь не могу сдержать улыбки. Она очень ему понравилась. Хотя с ней по-другому и не могло быть.
— Позвони, как долетишь, хорошо? — передав дочери Веронике её пса, подхожу к другу, чтобы пожать на прощание руку, но Барнаш притягивает меня к себе для прощальных объятий, похоже пребывая на волне Рейн.
— Скажи ей о своих чувствах,— едва слышно проговаривает Тадео, похлопав меня по спине.
— Скажу, — процеживаю сквозь зубы в ответ также шепотом, когда друг разрывает тактильный контакт и перед своим уходом ещё раз проговаривает Рейн, что был рад знакомству; мне он "дарит" жест глаза в глаза, дескать — я позже позвоню и проверю, сказал ей о чувствах, или нет. Бесит. Из-за поведения Тадео чувствую себя неловко теперь. Понимаю, что неловкость может быть заметна внешне, потому на выходе первое, что делаю — надеваю солнечные очки, спрятав глаза за тёмными стеклами от Рейн.
До парковки добираемся неспешным шагом, я молчу, Рейн тоже, но по её эмоциям на лице догадываюсь, о чём раздумывает.
— Не переживай за него, всё в порядке, — остановившись возле машины, открываю перед Рейн дверцу со стороны пассажирского сиденья, рассмеявшись с вопроса. Забавная. Знакомы мы не первый день, мысли читать мне не нужно, хватает мимики, жестов и интонации, чтобы понять, о чем думает, чувствует и чего не говорит. Очки на глаза не просто так нацепил. Я читаю легко её, а она — меня. Причем не по себе порой, когда по одному взгляду в мои глаза Рейн может понять, какие мысли гоняю в голове, даже папаша так не умел.
Закрыв за девушкой дверь, обхожу энергичным шагом тачку и сажусь за руль, плавно выезжая с парковки. Ситуация на дорогах к этому времени — песня: ни пробок из вереницы машин, ни палящего солнца в глаза. Город только просыпает и оживает, когда мы находимся в двух километрах от пункта назначения. Через минут пять вдали различаю крышу знакомого дома и сбавляю скорость, припарковав автомобиль в метрах десяти от входа.
— Приехали, выпрыгивай, — заглушив двигатель, с ключами выхожу из салона, хлопаю дверцей, открываю багажник, придвигаю наши покупки и замираю на месте. Не понял. На всякий случай снимаю с глаз очки и цепляю на ворот.
Развернув банки с краской, поочередно перевожу хмурый взгляд то на один артикул, то на другой, сосредоточенно сверяя цифры с наклеек. Не показалось. Артикулы не сходятся. Почему не сходятся. Я взял два разных оттенка? Твою...
— Рейн, я перепутал оттенки и взял два разных ведра с краской. Пока нет пробок на дорогах, ещё можем съездить и докупить верный цвет. Ожидаю от неё любой реакции, но никак не предложения оставить всё как есть. В смысле — так даже лучше? Что тут может быть лучше? Скептически выгнув бровь, слушаю пояснение дочери Вероники, сперва подумав, что шутит надо мной. Шутит же? Смешать два цвета и посмотреть, что выйдет? Блять. Она серьезно предлагает никуда не ехать, не докупать и оставить все как есть. Пораженный её предложением, растерянно вытаскиваю пакеты из багажника, про себя пожалев, что рано снял очки и она видит мой тупой взгляд и сложный мыслительный процесс. Умеет Рейн ставить меня в тупик. Без преувеличений. Я ожидал чего угодно, но никак не веселого смеха и забавного предложения поэкспериментировать со смешиванием оттенков. Насколько же она другая на фоне других девушек. Я привык к мозгоебле, легко реагирую на поведение "я девушка, сам накосячил — сам решай проблему и ищи варианты", даже, блять, истерики меня не так выбивали из колеи и ломали шаблон поведения, как её простое "давай оставим все как есть".  И что на это говорить?
— Хм... Эм... — что говорить на такое, блять? Не знаю. Отсюда и заминки в речи, которые сильнее веселят и забавляют Рейн, — давай попробуем. Ремонты делала ты, а не я, явно разбираешься, — удобнее взяв в руках тяжелые пакеты, смеюсь с её игривого тычка в бок, догоняя девушку у двери. Рейн смотрит на меня, я на нее. Ждёт от меня чего-то и лишь спустя полминуты до меня доходит — чего.
— Ну? — повторяю её вопрос, не скрывая улыбки. Она все еще не понимает, почему не открываю дверь.
— Мы у порога твоего дома, — выделяю интонацией слово "твоего" и губы девушки изгибаются в говорящем "оу".  В открытую смеюсь над ней, перенимаю из рук часть инструментов, зажав их под мышкой, и с улыбкой наблюдаю, как копошится в сумке, а потом открывает ключом дверь, на манер радушной хозяйки приглашая меня внутрь. Часть пакетов ставлю в коридоре, оценивая уборку внутри дома, педантичным жестом проведя пальцем по полке и столу. Клининговая компания не халтурила. Молодцы. В комнатах чисто, но это ненадолго, спустя час с моим умением делать ремонты ситуация изменится. Тем более  Тампер с нами. На входе в дом боковым зрением видел, что сразу понесся в сторону заднего двора, где у бабушку был сад, остались после нее кусты с зелеными насаждениями и грядки с землей дед не трогал. Оторвет пес душу.
— Я для Тампера приоткрою, — придвинув к двери банку с краской, оставляю пространств между порогом и дверью, через которое пес точно пролезет и киваю Рейн вперед, дав ответ на вопрос, где можно найти расходный материал для ремонта. Всё на чердаке.
— Давно туда не поднимался, потому будь аккуратна, — потянув свисающую веревку на себя, раскладываю выдвижную лестницу и придавливаю к полу до щелчка, оповещающего, что она зафиксирована и не сложится обратно, когда заберемся наверх. В планах было забраться первому, но, как чаще всего и бывает с Рейн, планам не суждено было случиться. Когда я отвлекся на Тампера, забежавшего в дом, Рейн прошла вперед и полезла на чердак. 
— Что? — не расслышав, о чем спросила, вздергиваю голову вверх, невольно задерживаю взгляд на её голых ногах, краю легкого платья, благополучно прослушав повторение вопроса. Блять. Нахрена дал ей первой лезть. Еще и в платье.
— Не знаю, — отвечаю абстрактно и размыто, потому что не слышал сути вопрос, — включи свет. Справа от тебя должен быть. Сверху раздается её "нашла", на ступени падают тени от вещей и я ступаю по лестнице, стоит Рейн скрыться на чердаке.
— Обнаружила уже что-то? — стряхивая ладони друг о друга от пыли, подхожу ближе к коробкам, что раскрыла брюнетка, вытаскивая на стол альбомы, какие-то свертки, журналы и деревянные шкатулки.
— Угу, — встав рядом с ней у стола, смотрю в фотографию, на которую указала пальцем, — это дед с бабушкой, фото сделано здесь — на заднем дворе в саду. На последнем слове она вскидывает брови, вызвав волну смеха.
— При жизни бабушка разбила большой сад на заднем дворе и если говорить честно, они вообще познакомились благодаря её любви к цветам и его страшной аллергии на них, — улыбаясь Рейн, переворачиваю страницы в альбоме, показывая ещё кадры, на которых запечатлён задний двор, каким он был при ней, — оба на момент знакомства жили в Лиссабоне. Помню дед рассказывал, как чихал от пыльцы от изобилия цветов в её доме детства, но все равно пришел к ней с приглашением на ужин и серьезными планами на неё в отношениях, а бабушка, к слову, была садовницей. Ироничный и обреченный союз с самого начала, однако в браке они прожили до её смерти. Он мирился со всеми цветами на территории дома, потому что очень любил её.
С интересом брюнетка листает дальше альбом, а я в процессе её изучения фото время от времени даю пояснения и вставляю свои комментарии, пока в фотографиях не начинают мелькать сыновья бабушки и деда: папаша и его брат. Не дожидаясь от Рейн реакции, придвигаю к себе альбом и перелистываю абсолютно все старые фотографии отца, не желая вдаваться в воспоминания его детства, отрочества и юности. Как кадры с ним заканчиваются и на листах появляются фотографии младшего брата отца — возвращаю брюнетке альбом.
— Его зовут Ричард. Со своей женой Линнет и сыном Теодором живут в Финиксе. Последний раз я видел дядю, когда мне было двенадцать. После — ни разу. Папаша из-за чего-то сильно поругался с Ричардом, вычеркнул его имя из семейного бизнеса и стер брата из своей биографии. С Тео мы часто пересекались на соревнованиях. Как уже знаешь — он тоже баскетболист.
Впервые я с кем-то говорю о своей семье, причём говорю правду и ничего не утаиваю. До Рейн ни один человек не слышал от меня столько откровений, сколькими уже поделился с ней. Подобная моя открытость только подтверждает, что доверяю ей. И это с тем учетом, что я не доверяю никому. Как-то с детства повелось относиться ко всем настороженно и не распространять о себе сведения, которые могут использовать против. В Рейн я уверен, что ничего такого делать не станет. Наверное по этой причине продолжаю делиться воспоминаниями и переживаниями, которые затолкал глубоко в себя ребёнком.
— Семья Тео даже на фотографиях отличается от моей,— придвинув для сравнения два кадра из своего детства и детства брата, невесело усмехаюсь, — знаешь, они всегда держались вместе, чувствовалось их семейное единство, что каждый встанет горой друг за друга — протянет руку и я ребенком так завидовал, что у него все это есть, а у меня нет. Дед тоже чаще любил оставаться у них, а к нам заезжал проведать только меня и посмотреть на успехи, которых достиг в спорте. Родители Тео помогли и с его похоронами, пусть и не смогли приехать на них лично и навестили могилу позже.
Собрав вытащенные фотографии, раскладываю в стопку и убираю в альбом, решив на этой ноте закончить с детскими воспоминаниями. Было всё хуй сколько лет тому назад, а блядские эмоции никуда не делись. Душу бы продал за возможность стереть весь пиздец из детства, чтобы посмотреть, каким человеком мог стать без ебучих травм и незакрытых гештальтов.
— М? — не расслышав вновь, о чем Рейн спросила, оборачиваю к ней голову и меняюсь в лице, завидев в руках толстый блокнот с наклейками. Медленно и с интересом переворачивая заклеенные наклейками листы, она вслух спрашивает, знал ли я, что дед занимался коллекционированием, получив от меня отрицательный кивок головы.
— Не он,— поясняю свой ответ, поймав заинтересованный взгляд, — это мое, но я не знал, что дед нашёл блокнот и сохранил. Последнюю наклейку вклеил в него, когда мне было шестнадцать и до того, как папаша вырвал из рук и выбросил в окно, преподав мне урок, чтобы не тратил время на ерунду.
Забрав из рук брюнетки блокнот, аккуратно провожу подушечками пальцев по мотивационным надписях на ярких рисунках. Из-за них и начал собирать их, на жвачки было плевать, не ел и выкидывал.
— Здесь собрано 4015 наклеек. Сейчас такие вряд ли выпускают уже. По крайне мере я не видел. Жвачки не любил и не люблю с детства, но эти собирал, как видишь — из-за мотивационных наклеек внутри, — тяжело выдохнув, поджимаю губы, вспоминая как и после чего каждая была сюда вклеена, — коллекционирование для мня стало персональным способом борьбы за самого себя: когда шёл против отца, когда боялся, когда переживал его "уроки" — успокоение находил в собирании этих наклеек. Одна наклейка - одно "заклеенное" плохое воспоминание. В мотивационных надписях я искал какой-то смысл и заполнял ими пустоту внутри. Знаю, бессмысленное занятие, но на какое-то время мне становилось легче.
Между нами повисает тишина. Рейн пораженно смотрит мне в глаза и в этот момент я понимаю, что на сегодня личных откровений достаточно.
— Ладно, — воцарившуюся тишину нарушаю захлопыванием блокнота, свожу брови в хмурой задумчивости и убираю в шкатулку кладбище воспоминаний, на дне которой они были заперты столько лет, — что тут еще осталось, давай быстрее разберем и пойдем искать расходный материал для покраски стен, пока Тампер не устроил бардак раньше нас, —  с улыбкой несильно толкаю брюнетку в плечо, вытащив из раскрытой ей шкатулки стопки писем и одну тетрадку.
— О, смотри, тут рецепты португальских блюд, — пролистав тетрадку, отодвигаю на край ближе к дочери Вероники, наблюдая, как она бережно перебирает пальцами старые письма.
Из одного приоткрытого конверта выпадает что-то небольшое и падает на пол. Рейн сразу же ныряет под стол, я в свою очередь склоняюсь корпусом вперед и накрываю ладонью угол стола. Как и думал, в момент подъема обратно, она ударяется левым боком о мою ладонь. Ну хоть не об острый угол. Уже отлично. В пальцах Рейн вижу кольцо, которое она с интересом разглядывает, спрашивая у меня, чье оно.
— Бабушки. Она его любила очень, — склонившись ближе к свету, внимательно рассматриваю детали на украшении, удивившись, что цветок из камней — это пион. Выходит она тоже была неравнодушна к пионам. Вот это совпадение.
Не размышляя над своим порывом, беру ладонь брюнетки свою, забираю кольцо и надеваю на безымянный палец, улыбнувшись от того, что украшение не спадает.
— Надо же, твой размер, — отпускаю руку Рейн, дав полюбоваться ей кольцом на пальце, а дальше слышу фразу, которую был готов услышать.
— Прекрати. Конечно можешь забрать и заберешь себе. Женские украшения мне ни к чему, продавать тоже не стану. Тем более сам дед не продал его, оставил как память и поверь, ему и бабушке было бы приятно, что дорогая их памяти вещь нашла хозяйку и не лежит больше в пыли. К тому же... оно тебе идёт.

[NIC]Caleb Marshall[/NIC]
[AVA]https://i.imgur.com/ybocVYW.png[/AVA]
[SGN] [/SGN]