[NIC]Connor Kenway[/NIC]
[AVA]http://s6.uploads.ru/t/EPuYp.png[/AVA]
[SGN][/SGN]

Проливной дождь заливал тротуары и полосу потоком воды, отчего темный асфальт в свете фар и уличных фонарей напоминал кипящую жидкость. Дворники вели борьбу с тяжелым ливнем, смахивая массивные капли с лобового стекла. В салоне «Chevrolet Caprice» на полную мощность работала печка и приглушенно потрескивало радио, из которого голос ведущего новостей вещал последнюю сводку событий.
— Почему, когда я отвечаю на вызов, мы едем на съемочный павильон, в дом какого-нибудь голливудского киномагната, а как ты, так... сюда, еще и в пять утра, — потягивая кофе, Артур Хейн морщится, обведя взглядом из окна служебной машины виднеющиеся из-за холмов Голливудское накопительное водохранилище. — Патрульный наряд там уже? Включив поворотник, киваю ему.
—Ведомство патологоанатом и криминалистическая лаборатория также извещены. Плавно свернув к подъездной дороге, ведущей в сторону дамбы, сбрасываю скорость и оглядываю оцепленную специальной лентой территорию. Конец нашей смены пошел не так, как каждый планировал. За час до сдачи дежурства поступил звонок от старшего сержанта, нас проинформировали о найденном трупе женщины в одной из труб и мы сразу выехали по адресу, не зная, с чем конкретно столкнемся на месте.
— Камень-ножницы-бумага? В молчании поднимаю на напарника серьезные глаза, глушу движок, дергаю дверь и вылезаю из салона, поежившись от холодных капель дождя, стеной ударивших в лицо.—Что? Вон они уже в спец.одежде, я не горю желанием лезть в эту трубу к трупу.  Прищуривая глаза, вместе с ним двигаюсь к оцепленному периметру, не слушая дальше, о чём говорит со мной Артур. Во избежании лишних вопросов вытаскиваю перед коллегами свой значок и подныриваю под желтой летной.
— Детективы, хорошо, что вы так быстро приехали, — выпрямившись, озадаченно приветствую напряженным взглядом подошедшую к нам шатенку. Женщина уже переоделась в специальный синий комбинезон с логотипом управления полиции Лос-Анджелеса на спине,  обращаясь ко мне в такой манере, словно мы близкие коллеги. Кто такая и почему раньше не пересекался с ней? Очевидно прочитав вопрос на моем лице, шатенка спешит прояснить ситуацию: — я Кора Гилберт. Судмедэксперт.
— А что с Генри?
— Отсутствует по семейным обстоятельствам,  я его временно заменяю.
— Временно — это хорошо. Морган профессионал, я привык работать с ним. Приоткрыв рот, женщина переводит взгляд с меня на Артура, далее — наоборот, издав вслух что-то нечленораздельное. Смотрю на нее с прищуром. Что она сказала? Я ничего не разобрал. Переглядываюсь с Хейном, но тот лишь вскидывает брови и пожимает плечами. Он тоже ничего не понял. 
— Эм.. пройдемте под... туда и я расскажу, что нам известно уже, — не смотря мне в лицо, шатенка прокашливается, указав рукой на тент в десяти метрах. На месте под ним ошиваются патрульные, обыскивающую территорию в поисках улик, судебный фотограф и несколько криминалистов из лаборатории, с частью из которых встречался по долгу службы ранее. — Мы не вытаскивали ее еще из трубы, не хотели сильно наследить и ждали Вас. Тело я осмотрела. Документов при ней не было. Смерть жертвы наступила от тяжелого тупого удара по голове, предположительно в районе от полуночи и до двух часов ночи. Точно сможем сказать только после отчета о вскрытии. Орудие убийства не найдено, патрульные ведут поиски,— слушая женщину, вытаскиваю из кармана пачку сигарет, закидываю одну в рот и подкуриваю. —Тело нашел случайный прохожий, когда выгуливал собаку в парке и та рванула в сторону трубы, — зажав тлеющую сигарету в уголке губ, тянусь к нагрудному карману куртки за блокнотом с авторучкой и записываю сказанное. Какой нормальный человек пойдет выгуливать собаку в ливень? Когда Кора Гилберт замолкает, поднимаю на нее взгляд с блокнота.
— Это все? Выпрямившись, женщина несколько раз быстро моргает, отведя глаза в сторону.—На данный момент — да, — фразу произносит не так внятно, как говорила с нами ранее. Надеюсь Морган быстро вернется. Он давал куда больше сведений. Тушу дымящийся окурок ботинком о влажный асфальт, предварительно подкурив от него новую сигарету. — Артур, иди лично допроси этого ночного выгульщика собак и узнай, где с полуночи до трех часов ночи был смотритель водохранилища, может что по данным с камер видеонаблюдения есть. Я пока залезу в трубу, осмотрю тело, — кивнув, напарник подходит к одному из патрульных, задавая ему свои вопросы. — Где могу переодеться в специальный костюм? Женщина опустила глаза на свисающую сигарету с моих губ, дернула головой и подскочила к сумке вытащив из нее то, о чем просил, — там можно, —потушив вторую сигарету в луже, иду в сторону временно установленной палатки и спустя пару минут возвращаюсь обратно к женщине, следуя без ее сопровождения к месту преступления. Необходимая мне труба расположена поверх земли в зоне прогнозируемого схода оползня, как основной рубеж обороны при чрезвычайной ситуации. Ступая неспешным шагом с фонариком в руке, поглядываю на план внутреннего пространства трубы, который отдала мне Кора. На нем группа криминалистов обвела местоположение тела и все участки с найденными уликами. Их они еще не запаковывали, решив оставить до нашего приезда все так, как обнаружили. Полезных для следствия следов в первых десяти метрах не нахожу. Переступая через мусор, оставшийся, скорее всего после бомжей, отхожу в сторону и останавливаюсь рядом с телом. Молодая девушка. На вид не старше двадцати пяти. Во внимание сразу бросаются ее открытые глаза на выкате, которые портили красивое лицо. Подняв фонарик выше, упираюсь рукоятью в свое плечо и освещаю правую руку жертвы, прижатую к груди, дальше осматриваю ее левую ладонь, покоившуюся в районе животе. На загорелых пальцах остался белый след от кольца, вероятно — обручального. Приседаю на корточки и с минуту придирчиво осматриваю ее одежду, которая жертве явно велика. Это также странно, как и неестественная поза, в которой она лежит. Вытащив из кармана ручку, убираю светлые волосы с лица убитой. Уши проколоты. Сережек нет. Рядом с ее головой валяется открытая сумка. Пустой кошелек брошен в метре от тела. Выглядит все как убийство с целью ограбления.
— Мы нашли водительское удостоверение на имя Софи Пресскот, глянь, это она?— со стороны, откуда залез, эхо приносит ко мне голос  напарника, — О, чёрт возьми!— скривившись при виде тела, Артур прикрывает локтем рот, протянув мне карточку, и отходит на метр от трупа. Надев перчатки, изучаю удостоверение. Подлинное. Фальшивок за годы работы повидал не мало. Переворачиваю карточку, вглядываясь теперь в фотографию. С нее мне улыбается загорелая блондинка, уроженка штата Орегон. —Да. Это она. Узнал что от смотрителя?
—Да, но сведений не так много...
Ни свидетелей. Ни орудия убийства. Ни основного подозреваемого. С дорожной камеры обзора на трубу нет. Камеры на территории водохранилища также не дали нужных сведений. Смотритель не видел ничего подозрительного. Кем бы не был убийца — он чувствовал себя в безопасности. Несмотря на все улики и общую картину, для меня преступление выглядит так, словно готовилось оно заранее и было хорошо спланировано, однако это уже не вяжется с теорией случайного ограбления, которую взяло за основу наше начальство, озвучив как единственную рабочую версию на пресс конференции с прессой по этому расследованию. Первые сутки с Артуром мы собирали улики, опрашивали всех, кто находился поблизости от места преступления, не получив новые сведения и зацепки. Вторые сутки просеиваю все обстоятельства, перечитываю свои сделанные записи, анализирую не состыкующиеся сведения и ничего. В базе без вести пропавших Софи Пресскот не числилась. С мужем жертвы еще не беседовали. Тот две недели назад уехал в Детройт по рабочей командировке. Прилетает послезавтра. О встрече с ним уже договорились. Посмотрев на наручные часы, листаю папку по делу Софи Прескотт и внимательно всматриваюсь в сделанные фотографом снимки с места преступления. Мне не дает покоя ее одежда не по размеру и неестественная  поза. Сама жертва убийства уже как продуманная мизансцена в инсценировке преступления, вдруг...
— Меня не покидает мысль...
— Что нас пустили по ложному следу? — встречаюсь лицом к лицу с Артуром и тот соглашается со мной, разделив от меня поступившую идею съездить на место преступления и осмотреть то еще раз.  Если прав и убийца пытался внушить нам мотив преступления с целью ограбления, а все на деле обстоит иначе — мы потеряли много времени. Весь ход расследования зависит от того, что становится известно в первые двадцать четыре часа. Если все глухо - дело перекачёвывает в папку нераскрытых и нас чаще переключают на другие — более важные. Спустя час езды по пробкам, мы добираемся до водохранилища, двигаясь в трубе друг за другом.
— В первый раз мы что-то не заметили, — посветив фонариком под ноги, переступаю через пустые бутылки и газетные листы.
— Да что? Мы обползали эту сраную трубу вдоль и поперек. Почти три часа тут проторчали, — брезгливо осмотрев красное пятно на бетонном полу, Артур освещает фонариком стены трубы, взглянув  на меня глубоко-задумчивым взглядом.
— Софи Прескотт точно убили не здесь. В этом я уверен.
— Но если бы ее тело передвигали после убийства, на полу остался  след. Или на стене, приложи убийца ее головой об нее. Шаря лучом фонарика пол, хмурюсь, потому что не состыковок слишком много.
— Будь это просто ограбление — она бы сопротивлялась, попыталась отбиться от нападавшего, однако никаких признаков борьбы обнаружено не было: ни на теле, ни на месте преступления. Либо она знала убийцу и не ожидала нападения, либо ее уже в эту трубу принесли мертвой. Как по собственной инициативе молодая девушка глубокой ночью могла оказаться в трубе?
— Если она пыталась скрыться от грабителя, могла и забежать, а отбивалась не здесь, — он замолкает, увидев выражения моего лица. Скрыться от преследователя в трубе, у которой один вход и выход? Обведя лучом света потолок трубы, поднимаю фонарик выше, заметив свежий глиняный пласт, практически не выделяющийся на общем фоне бетона. — Посвети наверх. Артур подходит ближе и поднимает фонарь вместе со мной. Только в отличие от напарника я начинаю стучать его рукоятью по глине, поняв, что за пластом что-то есть.
—Осторожно! — напарник отталкивает меня в сторону. Сверху падает шкатулка, раскрывшись от удара о бетонный пол. По трубе проносится эхо. Одновременно переводим свои фонарики на вещи и садимся на корточки. Не трогая улики руками, переворачиваю фотографии своей авторучкой, перестав двигаться.
— Черт возьми. Мы смотрим то на фотографию годом ранее найденной жертвы, то на миниатюрную репродукции картины, сюжет которой отражает убийство Софи Пресскот, — Тициан. Это получается...
—Да. Такие фотографии я уже видел. С пары нераскрытых дел за последние годы. Софи Прескотт предполагаемая тринадцатая жертва серийного убийцы. — Руководство озвучило, что это убийство с целью ограбления. Что будет делать?
— Предоставлять новые сведения по делу. Вызывай криминалистов и оповести департамент. Встав с ним в вертикальное положение, вновь смотрю на снимки. Тишину между нами разрывает служебный сотовый, издавший сигнал в моем кармане. С начала работы в новом департаменте держу его подзаряженным и включенным всегда на тот случай, если кто-нибудь из старых информаторов позвонит и захочет предоставить информацию. Высветившийся номер, назначивший мне в сообщение место встречи, был незнаком.
— Сделаешь одолжение? — напарник коротко мотает головой, и я поворачиваю к нему экран сотового, — как закончишь здесь, пробей по нашим базам этот номер и пришли в сообщение информацию о владельце.
— Без проблем. Что-то по делу?
—Возможно. Съезжу проверю, встретимся вечером, если что — держи в курсе.
Попрощавшись с напарником, быстро дохожу до припаркованного автомобиля, завожу двигатель Шевроле и трогаюсь с места в северном направлении. Через минут сорок, миновав пробки на дороге, я подъехал к назначенному месту встречи, заглушив движок. Склонившись к стеклу и пригнувшись, читаю название забегаловки, сверяюсь по времени со своими наручными часами и выхожу из служебного автомобиля. Пропустив вперед пожилую пару, вхожу следом, сразу обернувшись на женский голос, позвавший меня по именем. Над одним из столиков вверх поднимается женская рука. Я подхожу ближе к девушке, оглядев блондинку с ног до головы, прежде чем сесть напротив нее за стол. Я без понятия, кто она. Раньше не пересекался.
— Кто вы? — из потока ее слов слышу слово «журналист» и встаю со своего места, наплевав, в каком времени и контексте она это слово употребила, — я не общаюсь с прессой и не предоставляю никаких сведений. Поднявшись следом за мной, девушка просит дослушать ее до конца, словив от меня за подобную просьбу раздраженный взгляд.
— Что-нибудь будете заказывать?— подошедшая к столику официантка обращается ко мне. Посмотрев сперва на часы, потом на особу, что назначила мне встречу, киваю женщине, взяв со стола меню, — кофе и куриный пирог. Она записывает мой заказ и заговаривает теперь с блондинкой по имени Эрин Деквин, — ладно, Эрин, у вас есть пятнадцать минут, слушаю. Ровно столько мне нужно, чтобы съесть пирог, выпить кофе и уехать дальше по своим делам. Откинувшись на спинку кожаного дивана, опускаю руки на стол, изучающе смотря на девушку. Интересно, когда она так много говорит бесполезной информации — сама себя слышит, или просто дрейфует в подсознании? Предысторию Эрин пропускаю мимо ушей, глотнув кофе, который поставила передо мной с пирогом официантка. Вместо ответа на первый вопрос блондинки, я раздраженно покачал головой, не отвлекаясь от пирога, который практически доел уже. Краем глаза вижу папку, опущенную Деквин на стол, открываю ее и, взяв кофе в руки, быстро просматриваю смотровым чтение. Сведений по жертвам серийного убийцы много. Для журналистки, пусть и бывшей, она нашла себе какое-то совсем нездоровое хобби.
—Мой ответ — нет, — поставив кружку, встаю с места вместе с папкой,— за содействия и предоставленные сведения спасибо, но дальше со всем разберется полиция. Расплатившись по счету, выхожу из забегаловки, не оборачиваясь на фразы девушки. Она серьезно думала, что соглашусь на предложение? На что надеялась. Будь она даже из моей сферы — не согласился бы работать над делами сообща. Убрав ее папку в бардачок, сдаю назад, читая сообщения от Артура.
В последнем напарник скидывает адрес бара, возле которого спустя минут пять паркую автомобиль, двигаясь между столиками к барной стойке.
—Что нового?
—Начальство не обрадовалось, что мы испоганили дело и все усложнили, —подняв стакан с бурбоном, тот делает глоток и морщится, отсалютовав стаканом молодой брюнетке за ближайшим столиком, — составишь компанию?
— Нет, мне надо племянницу забрать из художественной школы.
Когда в баре вокруг девушки вдвое младше — это отрезвляет.  К своим годам я понял, что такое отношение с противоположным полом и охотиться за бессмысленным сексом, как делал в двадцать, мне уже не интересно. Беспорядочный образ жизни и погоня за сомнительным удовольствием перешли в разряд “было раньше”.
— Ну, как знаешь.
— Завтра все по делу обсудим. Похлопав его по плечу, выхожу из бара, сажусь обратно за руль и вскоре доезжаю до художественной студии, остановившись напротив. Занятия должны уже закончиться. Посмотрев в сторону входной двери, вижу племянницу, которая, заметив мой припаркованный Шевроле, закидывает на плечо рюкзак, ускоряет шаг и вскоре садится ко мне, захлопнув дверь.
—Пристегнись, — сощурившись, смотрю в зеркала заднего вида и даю газу. В салоне ритмично гудит двигатель, колеса шуршат по асфальту, набирая ход. Прибавив громкости на радио, слушаю свежую новостную сводку, пока Лея демонстративно не выключает радио, развернувшись корпусом ко мне.
—Даже не спросишь, почему я с тобой не разговариваю?
—Ты же сейчас со мной разговариваешь? — племянница мотает головой, закидывает ноги на приборную панель, замечает на себе мой грозный взгляд за подобную вольность и быстро опускает свои конечности обратно. — Я другое имею ввиду. Со вчерашнего дня с тобой не общаюсь, не интересно даже — почему? Для меня вообще новость, что она со мной не разговаривала, оказывается. Я честно не заметил, в какой момент и после чего объявила мне бойкот.
— Ну и почему ты со мной не разговариваешь?
— А ты не понимаешь? Причинно-следственную связь вопроса не улавливаю. Как я могу понимать то, о чем не знаю?
— Я же вроде спросил у тебя об этом? Издав стон, переходящий в рык, племянница закатывает глаза, бросает мне фразу «забудь» и вытаскивает из кармана наушники. Засунув их в уши, Амелия скрещивает руки на груди и разворачивается от меня к окну. Дальше едем в тишине. Воевать и вести командование контр-операций куда проще, чем воспитывать девочку подростка. Как мой брат в одиночку с ней справлялся?

[NIC]Connor Kenway[/NIC]
[AVA]http://s6.uploads.ru/t/EPuYp.png[/AVA]
[SGN][/SGN]

Сигарета тлеет в руках, пепел сыпется на стол, но я не отрываю глаз от папки, которую передала Эрин Деквин. Она в одиночку собрала все сведения? Подозрительно. Откуда у нее столько секретной и закрытой информации по расследованиям? Откинувшись на спинку стула, делаю последнюю затяжку, тушу в пепельнице сигарету, переворачивая страницу одну за другой.Не знаю как, но эта сыщица на минималках подметила мелочи, которые мы упустили. Сосредоточенно глядя в записи, раскуриваю новую сигарету, опускаю с ней локоть на стол и краем глаза кошусь на вышедшую из комнаты Лею. Племянница все еще со мной не разговаривает. Приехали вечером домой молча, за ужином также не проронила мне ни слова, громко хлопнула дверью и ушла спать. Сейчас собирается в школу опять не общаясь со мной и демонстративно игнорируя мое присутствие.
— Тебя подвести до... — развернувшись к ней корпусом, смотрю, как хватает рюкзак и скрывается за входной дверью, также с силой захлопнув ту за собой. Как сложно быть опекуном девочки подростка. Массируя пальцем переносицу, докуриваю еще одну сигарету, допиваю свой остывший кофе и беру рядом с собой издавший сигнал пейджер. Надо ехать в участок. Отключив раздражающее чириканье, встаю из-за стола, закрыв на ходу папку, дотошно перед этим пробежавшись смотровым чтением еще раз по новым зацепкам. Либо эта Деквин наглухо отбитая и полностью лишена инстинкта самосохранения. Либо знает больше, чем говорит. Где процентная вероятность выше — сложно пока сказать. Похлопав себя по шее, разминаю затекшие суставы, креплю пейджер обратно на брючный ремень и ухожу в спальню одеться. Первым делом вешаю на пояс с правой стороны кобуру. С таким расчетом, чтобы можно было дотянуться до нее левой рукой, поверх надеваю на себя футболку, следом куртку. С полки беру два сотовых, ключи и выхожу из квартиры, закрывая дверь.
В Шевроле по привычке включаю новостную сводку, слушая, какой резонанс наше дело вызвало в средствах массовой информации. Это плохо. Если журналюги опять начнут шнырять туда-сюда за нами — только усложнят работу. Эффективного взаимодействия у департамента с прессой не было ни разу. Всегда какие-то проблемы. Проехав по автостраде Вентура, сбрасываю скорость и прибавляю громкости на приемнике, вслушиваясь, что оперативные сведения по маньяку поступили в первую очередь не от нас, а из блога какой-то обозревательницы данных событий. Еще лучше. Только этого социального дерьма не хватало до кучи.
Из-за плотного потока машин, спешащих к стадиону, поездка в центр к департаменту заняла час. Припарковав Шевроле напротив своего отделения, вылезаю наружу, обернув голову к Артуру, который тяжелой поступью двигался ко мне. Выглядит сильно помятым, обоняние мое улавливает алкогольный шлейф. Понятно. Увлекся отдыхом вчера. Сощурившись, он протягивает мне стакан с кофе и мы на пару поднимаемся в департамент, обмениваясь известными нам сведения на этот час:
— Как поступил звонок мне от дежурного сержанта, сразу на пейджер тебя осведомил обо всем. Брифинг собирают. Мало чего толкового сказали. Все по художнику нашему. Недовольно начальство общественным резонансом и просочившейся информацией в прессу. Сдвигаю брови, уже представив, какое нас обсуждение ждет. Пропустив вперед своего напарника, захожу в зал совещаний следом, приветствую кивком головы комиссара и обвожу кабинет, заметив, что мы пришли первые. Спустя минуты две подтягиваются все остальные и начальство сходу заводит беседу о текущих делах, обращаясь больше в разговоре ко мне с Хейном, требуя объяснений, какого хрена у нас творится такая чертовщина. Как чаще и бывает, Артур вызывается добровольцем разъяснить ситуации, чтобы я не усугубил наше общее положение дел своей прямолинейностью и не менее резкими вопросами к руководству. Ладно, валяй. Слушая его оправдания, молча прихлебываю американо, не скрывая от коллег, что не разделяю позицию напарника и оправдываться мне не за что. Я просто делаю свою работу и не намерен подгонять дела под статистику и закрывать за не имением всех сведений, как убийство с целью ограбления.
— Разберитесь с этим!
— Да сэр, — допив кофе, ставлю стаканчик на стол, слегка прищурившись от дальнейших указаний, требующих нашей оперативной реакции.
— От кого поступил звонок в службу спасения?
— Анонимный. Запись есть в коммуникационном центре городского управления. Сейчас за каждым нашим шагом под микроскопом следит пресса. Мы должны среагировать на этот звонок. Мутно все выглядит. Поступил звонок от анонима, проинформировавшего, что он располагает сведениями о маньяке, за которым мы столько гоняется и готов ими поделиться. Называет нам его адрес места обитания, где тот был замечен анонимом в последний раз и на этом сведения заканчиваются. Подозрительно. Не считаю рациональным бросать все наши силы в этом направлении. В свете последних событий как-то слишком много появилось желающих помочь нам со своими полезными данными конкретно по делу художника. Сперва Деквин. Следом аноним. Возможно оба связаны между собой, ведь она и аноним всплыли лишь с последним трупом. Начать спор с начальством о нерациональном решении не дает мне Артур, окликнув по имени до того, как открываю рот и собираюсь выложить свои мысли на этот счет.
— Не будь ты опять Майклом Джордоном по части гондонства. У нас итак проблем хватает. Поехали. Поджав губы, отталкиваюсь от стола, к которому стоял прислонившись и следую за напарником на выход из здания, энергично спускаясь с ним по лестнице к Шевроле.
— Самому то не кажется все подозрительным слишком? С чего этот аноним позвонил только сейчас?
— Кажется, но это распоряжение начальства. Не в той ситуации, чтобы лезть на рожон. Как знать. По мне так ситуация ничем не отличается от других наших стандартных, где мы не подгоняем дела под показатель якобы успешной раскрываемости, а расследуем их как положено, портя статистику в отчетах руководства. Не уверен я, что мы едем по верной наводке и схватим на месте нашего маньяка. Слишком просто. Не складывается все. Подъев к нужному адресу, Артур глушит двигатель, но ключи оставляет в замке, переглядывается со мной, и мы одновременно вылезаем из салона автомобиля. Двигаясь по подъездной дорожке, пропускаю вперед парней из группы захвата, на всякий вытащив из кобуры свой пистолет. Шестеро наших заходят с другой стороны дома, пятеро вместе с нами к парадной двери, готовые пробиться во внутрь силой. Раз. Два. Про себя отсчитываю, наблюдая за своими. Три.
— Полиция! — Дверь с треском распахнулась. Пригнувшись и приняв стандартную боевую стойку, один мой коллега за другим принялись заходить в дом, разбредаясь по всему периметру жилой площади — Не двигаться! Но двигаться было некому. С поднятым пистолетом обхожу первый этаж вместе с Артуром, следом поднимаюсь на второй. Также никого. Как знал ведь.
— Вот дерьмо, — пока наши продолжают искать того, кого тут нет, я с напарником выхожу наружу, тяну из пачки сигарету и закуриваю, сдвинув брови от зазвонившего телефона в нагрудном кармане. Зажав в ответе сотовый между плечом и ухом, щелкаю зажигалкой, нахмурившись сильнее от голоса, что кажется отдаленно знаком.
— Деквин? Какого хрена Вы опять... — слышу, что она говорит, беру мобильник к уху и, поднимаю перед напарником указательный палец, жестом попросив его ничего не говорить, пока я слушаю ерунду в сотовом. Не переставая курить, облизываю губы, смотрю на наручные часы и тушу сигарету, поражаясь этой блондинке. Она сейчас серьезно за кем-то ведет слежку? Чего ей дома не сидится то.
— Я понял, уходите оттуда, сейчас...— сигнал пропадает и я резко тушу сигарету, спускаясь по лестнице к Шевроле, — поступил звонок, адрес тебе скину в сообщении, поеду проверю. Если не сделаю звонок тебе через двадцать минут — вызывай по нему подмогу.
— Понял. Добравшись до служебной машины, сажусь за руль и резко сдаю назад, вбивая скинутый адрес в навигатор. Не далеко отсюда. Если срезать по пятой авеню, буду через минут десять. Крутанув руль, выстраиваюсь в поток машин, миновав проблемный участок на дороге. Точка на навигаторе показывает, что уже на месте и я глушу двигатель, выходя из машины. Неподалеку припаркован желтый рокс. Скорее всего, Деквин. Двигаясь на ходу к сторону заброшенным на вид нежилым домам, вытаскиваю сотовый, набираю последний входящий вызов и слышу мелодию звонка, шагая на звук. За забором мелодия звучит отчетливее, пригнувшись, подаюсь корпусом вперед, заметив на земле распластавшуюся без сознания блондинку. Черт. Перелажу через сложенные друг на друга голубые деревянные поддоны, спрыгнув вниз. Быстро прощупываю пульс Деквин, выдохнув от того, что та жива, несмотря на кровотечение в районе затылка. Рядом с ней валяется железная арматура в крови. Похоже именно ей любопытную журналистку и приложили. Стараясь не затоптать следы, обхожу Деквин, вытаскиваю сотовый, набрав 911. Вызов принимает знакомый мне оператор, сразу среагировав на мое сообщение и указание ей вызвать по моему адресу скорую с переброской подкрепления. Разговор завершаю еще до того, как подмечаю впереди за разрушенной стеной  движение. Оперативно вытаскиваю пистолет из кобуры и направляюсь именно в ту сторону, рванув за беглецом, который, завидев меня, бросает что-то из рук и несется вперед.
— Полиция. Стоять! — мой приказ остается без внимания. Перепрыгивая через разбросанные на полу куски бетона, бегу за неизвестным, держа его на прицеле. Когда темноволосый мужчина замирает на третьем этаже перед провалом в полу, нагоняю его, велев в грозном тоне поднять руки над головой и обернуться ко мне.Несколько секунд тот медлит, разворачивается осторожно ко мне лицом и через мгновение его правая рука ползет за спину.
— Я просто,мне надо... я... Какого черта он делает? Ход времени словно замирает. Разлившийся по жилам адреналин придает простому зрелищу  четкость замедленной съемки. Он лезет в карман, чтобы что-нибудь показать или...
— Подними руки над головой и не двигайся!
Мужчина в темно-сером плаще не сводит с меня глаз, в которых совсем не вижу страха. Черт. Прищурив глаза, он также молчит и снова тянется рукой за чем-то, заставляя дальше меня действовать на выработанных за годы службы рефлексах. Держа пистолет двумя руками, снимаю предохранитель и делаю выстрел, чувствуя, как ствол оружия дернулся вверх. Мужчину отбрасывает назад. Пошатнувшись и споткнувшись о бетонную плиту под ногами, тот падает спиной в дыру вниз. Меньше чем через минуту слух улавливает глухой удар, от которого прикрываю глаза. Черт. За спиной раздается вой полицейской сирены и голоса коллег.
—Ты в порядке? Слышали выстрел. Внизу нашли девушку, — проговаривает запыхавшийся от подъема по разваленной лестнице Артур, на что я киваю, — Да. Это Эрин Деквин. Она и звонила мне.
— Нет, внизу, на первом этаже нашли еще одну девушку.  Похоже ты убил художника. Ушам своим не верю. Что? Вскинув брови, убираю служебный пистолет за пояс, спускаясь к Артуру, который хочет мне показать то, по какой причине они сделали сходу такой вывод...
Спустя шесть часов патрульные прочесывают территорию, собирая по новому делу улики. Начальство в департамент после моего отчета активно ведет переговоры с прессой, отвечая на пресс-конференции по всем вопросам, касающихся нашим отделом закрытия расследования по делу маньяка, который нагонял страх на город последние два года. У меня по всему расследованию  ощущения двойственные. Не складывается опять все. Мне нужно хорошо расспросить обо всем Деквин. На скорой увезли ее сразу, как приехало подкрепление.Прошло уже пять часов. В сознание, узнал, она пришла, в отличие от другой найденной девушки в коме. Когда мне поступили сведения, что Деквин в порядке, оставил Артура дальше собирать на месте улики и поехал к Беверли, на главном входе сразу услышав от персонала, что родственники Деквин дали запрет пускать к ней прессу и моих коллег. Врачи из-за сотрясения девушки также придерживались мнения, что первый день ее не следует тревожить. Вокруг суета. В глазах прессы Эрин Деквин выступает в качестве жертвы и пострадавшей, в отличие от меня к числу подозреваемых никто ее не приписал.
— Хорошо, передайте, пожалуйста, мою визитку, скажите, что у меня остались к ней вопросы и я прошу ее приехать в полицейский участок при первой возможности для дачи показаний, — медсестра за стойкой отвечает, что сделает все возможное и обещает поговорить о моей просьбе с членами семьи блондинки. В общем пазле по делу художника Деквин не вписывается, как и аноним, ложно проинформировавший нас, или частный детектив, которого я застрелил на месте преступления в попытках сбежать. Много в этом деле логичных дыр и для меня оно не будет закрытым, пока не залатаю их все, не разобравшись, что к чему.

[NIC]Connor Kenway[/NIC]
[AVA]http://s6.uploads.ru/t/EPuYp.png[/AVA]
[SGN][/SGN]

В пепельнице дымится окурок сигареты, вокруг на столе все папки по делу художника, которые, несмотря на исход расследования, изучаю последние сутки более дотошно и придирчиво, в сравнении с двумя годами расследований по всем делам. Вообще ничего не вяжется. Я сдал все отчеты, отчитался перед руководством, раз сто прокрутил сцену задержания частного детектива, закончившуюся применением оружия с моей стороны. Все нераскрытые убийства по делу художника повесели на застреленного мной частного ищейки, но я не уверен в его виновности. Рядом с телом нашли ингалятор. Детектив, чью личность установили, был астматиком. Оружие также находилось при нем. Мои действия были правомерны. В ту минуту принимал решения, исходя из обстановки, расценив с его стороны угрозу для собственной жизни. Однако теперь при имеющихся сведениях о личности Реймонда Шакли, меня не покидает мысль, что тянулся он в карман за ингалятором, а не пушкой. Черт. Правды уже не узнаю. Не получу и ответы, какого лешего столько не состыковок во всем. Мотив Реймонда мне не понятен. Вывод начальства: он был больным ублюдком и психопатом — не устраивает. Единственная выжившая девушка могла пролить свет на многое, но она в коме и прогнозы врачей не утешительные — выход из нее маловероятен. С Деквин вопросов еще больше. Отпив остывший кофе из кружки, ставлю его обратно поверх одой папки и брезгливым жестом откидываю ручкой пустые коробки из китайской забегаловки в мусорку. Артур достал делать из моего стола помойку. Свой засрал, теперь за мой взялся. Смахнув рукавом остатки риса туда же, одариваю напарника тяжелым взглядом, демонстративно беру папку в руки вновь и утыкаюсь в нее, откинувшись на спинку своего стула. На чтении отчетов сфокусироваться выходит плохо. Хейнс ходит вокруг моего стола туда-сюда, отвлекая своими лишними телодвижениями.
— Может к работе уже вернешься?
— Не могу. Мне так лучше думается. Скепсиса с моей стороны скрыть не выходит. Правая бровь ползет верх, губ касается кривая усмешка.
— Много надумал? Сорвав с нашей доски одну из картин, по мотиву которой художник совершил убийство, Артур кидает ту поверх одной папки на своем столе, разворачивается ко мне и отрицательно мотает головой. Как и думал. Упав на стул за свой стол, он тянется рукой к моему, хватает все собранные материалы Деквин и вслух снова заговаривает о том, чего обсудили с ним час назад после моего разговора с блондинкой по телефону.
— Как она увидела связь и смогла понять, кто станет следующей жертвой, а мы нет? Ответ на свой вопрос напарник читает по моему лицу, потому я и не озвучиваю поток собственных мыслей касательно этой Деквин вслух. — Я уже понял, что ты ее подозреваешь, но в телефонном разговоре можно было этого и не выдавать. Опустив раскрытое дело по одному убийству на стол, вскидываю брови, стрельнув в Артура глазами. Дело официально закрыто. Я понимаю, что нет уже надобности допрашивать кого-то и подозревать. В завтрашней встречи с мужем погибшей Софи Пресскот тоже отпала необходимость, однако у меня не выходит собрать все папки по расследованию и перенести их на полку с раскрытыми делами. Нет ощущения, что я раскрыл преступления и этот частный детектив именно тот, кого столько лет пытался поймать. Пока руководство не дало мне прямой приказ не ворошить закрытое дело — имею право копать дальше. И что-нибудь я накопаю. Дело времени.
— И как мне нужно было с ней говорить? — щелкнув мышкой, открываю блог Деквин, литая написанные ей статьи за последние шесть месяцев. Пишет хорошо. Не удивительно, что аудитории нравится ее блог. Как у читателя у вопросов к ней нет, а вот от лица копа — предостаточно. Личный мотив причастности к расследованию мне не понятен. Пока. На счет блондинки допускаю разные мысли, ибо со стороны ее деятельность ничем не отличается от среднестатистического блогера, который в погоне за подписчиками и ради собственной популярности пойдет на многое, чтобы раскрутиться. Люди и не на такое шли из-за просмотров и лайков.
— На нее напали, она перенесла в больнице операцию, а ты сразу в разговоре дал ей понять, что считаешь не жертвой, а подозреваемой.
— А что не так? Она знает слишком много и я хочу понять — откуда и кто ее источник информации. Потому у меня действительно на счет нее есть подозрения,— прокашлявшись, мой напарник закрывает папку девушки, склонившись ко мне.
— Ей об этом только сразу не говори сейчас, хорошо? Проследив за его взглядом, встречаюсь глазами с блондинкой, нахмурившись от ее приветствия. Почему зовет меня детектив? Известно же мое имя и фамилия. Пока Артур расшаркивается с ней, внимательно слежу за эмоциями девушки и с уверенностью могу сказать, что от встречи она не нервничает. Ведет себя уверенно.
— Скажите, откуда у Вас закрытые сведения по делам жертв? — не реагируя на говорящий взгляд Артура, подаюсь корпусом к столу и блондинке, прищурившись на слова. Это я уже слышал. Блог читал. Но ответ на вопрос, кто предоставил сведения, которые в СМИ не были обнародованы — не получил. Переглянувшись с напарником, перевожу глаза на монитор, листая в блоге ленту комментариев к последним постам. Не складывается что-то. Я не вижу здесь комментария с ссылкой. Слушая девушку, чаще только хмурюсь, потому что получается убийца сам предоставил ей информацию на себя? Да это бред собачий. Зачем? Из размышлений вырывает голос начальника отдела. А ему что от Деквин нужно? Нахмурив брови, провожаю его сосредоточенным взглядом, краем уха слушая девушку. Странно. Не нравится мне это. Последний раз Энок с такой просьбой пришел ко мне, а на следующий день в напарники приставили Артура. Фраза "зайдите ко мне" предвестник сраных нововведений.
— Артур, эти сведения не для общественности,— развернувшись корпусом к напарнику, вкидываю брови, эмоциями на лице говоря "какого хрена ты перед ней распустил свой язык". Эта девушка никакого отношения не имеет к полиции, она — журналист, пусть и бывший. За годы службы ни один из этих писак не упростил мне работу, наоборот — подкидывали лишние проблемы. Потому закрой свой рот и не создавай нам в работе дополнительные сложности. — В вашем блоге нет комментария, о котором Вы сообщили. И на это мое замечание Деквин говорит довольно складно, опустив передо мной на стол папку со сделанным скриншотом. Интересно, все комментарии пользователей сохраняет себе на память, или только с этим сделала исключение?
— Предусмотрительно с Вашей стороны, — с легким прищуром слежу за сменой эмоций Эрин на лице и опять не замечаю нервозности или неловкости в поведении блондинки. Либо хорошо держит эмоции под контролем, либо действительно во все оказалась ввязана по стечению обстоятельств. Разглядывая снимок, поднимаю глаза на напарника. Да, ракурс действительно другой. Эта фотография не из нашего архива улик. Думаем с ним сейчас об одном, хоть и не обсуждаем свои теории вслух. На жужжащую под ухом Деквин также не реагирую, сопоставляя полученную информацию. Частный детектив, знающий явно больше, чем нам пока известно. Блогерша, в арсенале которой все наши скрытые данные по расследованиям и комментатор в ее блоге, также во всем осведомленный. Отличный набор. Три выбивающиеся личности по делу художника, одна из которых уже в статусе — мертвый.
— Узнай у наших, можно ли будет восстановить удаленный комментарий и отследить его след в сети.
— Вряд ли, но спрошу. Посмотрев на девушку, которая более явно привлекает мое и Артура внимание, склоняю голову вбок, слегка поджав губы на ее речь.
— В работе я не опираюсь на одно "кажется". Догадки и обоснования делаю из фактов с вопросами. И к Вам у меня еще остались вопросы, — вновь откидываюсь спиной на стул, глядя на блондинку несколько секунд не моргая. — Я понял, что Вы проявляете нездоровый интерес к серийным убийцам, сами ведете сбор информации по расследованиям полиции и публикуете мысли с догадками в блог, однако мой вопрос так и остался без ответа — откуда у вас сведения для статей из закрытых расследований полиции? Кто из наших Вам их предоставляет, или вы из других источников получаете информацию? Артур перебивает меня, за что ловит суровый взгляд. Я не договорил с ней. — И я правильно понял. Вы поехали по адресу, который, как предположили, скинул вам убийца? Хочется спросить у нее напрямую — совсем что ли чокнутая, но я выдерживаю тон заданной беседы, продолжая разговор на той же ноте, с какой начал. — Можно сказать, Вы поехали к убийце и Вас ничего не испугало? — Артур снова предпринимает попытку перебить меня, но я выставляю перед напарником указательный палец. Тихо. Я хочу понять, какой логикой она руководствовалась, решив в одиночку рвануть к психопату, который прирезал ни одну блондинку примерно ее возраста. — Также у меня есть несколько вопросов о, — вытаскиваю из папки фотографию частного детектива, но не успеваю задать один из них Эрин из-за начальника отдела. Вздернув голову на свое имя, хмурюсь, киваю Артуру на фото, взглядом дав понять, чтобы расспросил Деквин о нем и что она видела до того, как ее вырубили. Этот момент никак не вяжется у меня в общую картину событий и как бельмо во всем деле. Если частный детектив — художник. И Деквин видела его, когда говорила со мной по телефону, кто тогда приложил ей арматурой по голове?  Молча встав из-за стола, передаю допрос блондинки Артуру и следую в кабинет к начальству. То, как Энок мнется уже не нравится. Как заходит из далека, сразу делаю вывод — дела плохи.
— Можно без предыстории и сразу к сути? Босс говорит про недавнее крупное финансирование, инновационные разработки в отделе, насколько те были эффективны, но я все еще не улавливаю связь, каким боком причастен к этим инновациям в департаменте.
— Отдел аналитики предоставил отчет, и вышестоящее руководство сделало вывод, что для наиболее эффективной работы наша система должна внести ряд перемен.
— Конкретнее можно? — метнув в меня раздраженный взгляд, Энок встает с места и принимается ходить вдоль окна. Дела совсем плохи.
— Касательно взаимодействия с общественностью...
— А еще конкретнее?
— Специалисты со связью с общественностью от нашего департамента хотят изменить мнение к работе полиции, потому что в последние годы население проявляет к нам недоверие. Что в моей фразе — конкретнее можно, он не уловил? Скрестив руки на груди, прокашливаюсь и тот в итоге выдает, для какого разговора позвал, рассказывая о новом проекте. Стоп. Удачно взаимодействовал с Деквин? Она то тут причем? Вскидываю брови, ошарашенный предложением руководства. Они там с ума все посходили? Какая экспериментальная программа с участием в расследовании лидеров мнений или СМИ?
— Нет, я против и в этом не участвую. Аналитический отдел решил. Да плевать мне, что он там решил, я не возьму ответственность за жизнь гражданского лица, не прошедшего нашу подготовку. Как она мне поможет в расследованиях, мешаясь под ногами? Раскрытие преступлений, связанных с художником — далеко не показатель удачного сотрудничества.
— Уже все решено свыше. Такая экспериментальная программа может дать хорошие показатели раскрываемости дел. Если Деквин согласится официально занять место в нашем аналитическом отделе — с завтрашнего дня присоединится к вашей работе с Артуром. — он складывает документы на стол и двигается к выходу из кабинета, похоже, чтобы дальше обсудить все с самой Деквин и сделать ей это глупое предложение. Чем они там в главном департаменте думают?
— Чья голова полетит, если на одном нашем выезде она пострадает, или ее подстрелят?— бросаю ему в спину, выходя из кабинета следам.
— Ну... ты сделай так, чтобы этого не случилось. Минимизируй риски.— Энок понижает голос до шепота, двигаясь по направлению к моему столу, где сидят Артур и блондинка. Минимизируй риски. Отлично. Это ответственность за нее перенесли на меня?
— Вы закончили с мисс Деквин?
— Нет.
— Да. Отвечаем с Артуром одновременно и из-за противоречивых ответов, тот в очередной раз ловит мой серьезный взгляд.
— Будем считать, что закончили. Мисс Деквин. Можно Вас в мой кабинет?

[NIC]Connor Kenway[/NIC]
[AVA]http://s6.uploads.ru/t/EPuYp.png[/AVA]
[SGN][/SGN]

— И что это только что было? Не свожу своего холодного взгляда с фигуры блондинки, пока та не скрывается с Эноком за дверью кабинета. Что это только что было? — про себя проговариваю на его непонимающий манер, недобро просверлив Хейна глазами. Ты только что влез, куда не следовало. Сложно было дать со мной один ответ что ли? От моего молчаливого взгляда, напарник дергает головой, вскидывает брови и снова спрашивает, чего случилось.
— Ты слышал об экспериментальной программе департамента? Они хотят внедрить в нашу работу аналитиков, специалистов по связям с общественностью и лидеров мнений.
— Ааа. Это. Удивленным он не выглядит. По этой причине и получает от меня враждебный взгляд.
— Ты знал, — Хейн уверяет меня — ничего подобного, сфокусировав внимание на папках перед ним, чтобы не смотреть мне в глаза, которые я подозрительно прищурил. Скрестив руки на груди, смотрю на напарника все также дотошно, присев на край его стола.
— Ладно,не смотри на меня так, я был в курсе, — не успеваю открыть рта, чтобы сказать ему, кто он после такого, как тот перебивает меня жестом, выставив практически перед моим лицом указательным палец, — но я не думал, что от планов они настолько оперативно перейдут к действиям. Выразительно хмыкнув, прерываю его монолог, намереваясь сказать все, о чем думаю, касательно этой провальной программы, однако меня перебивает Деквин, вновь появившаяся возле стола Артура.
— Ну что, напарники, теперь работаем втроем? Непроизвольно кривлюсь, посмотрев на нее из-под бровей. Напарники. Меня уже передергивает, а это еще даже не работали с ней. Стискиваю зубы, тяжело посмотрев Артуру в лицо, когда та принимается делать фотографии материала из дела. Отлично, ты еще сразу в блог выстави все. Тянусь к папке, чтобы закрыть ту от пронырливой блондинки, но как слышу, о чем городит мне, поднимаю на нее свои глаза, посмотрев с красноречивым выражением "что?". Хмурю лоб и брови, чувствуя образовавшиеся глубокие складки на нем и над переносицей. Одновременно с Артуром склоняем головы в одну сторону, провожая Деквин до выхода.
— Она сказала нам "не опаздывайте"?
— Ага. Еще было что-то про восемь утра.
— Отлично. Нам указы теперь блогерша раздает.
— Да не кипятись ты сразу, может действительно показатель раскрываемости преступлений станет выше, если будем с ней на пару работать. Скептически изогнув бровь, оставляю довод напарника без комментария, упав обратно в свое рабочее кресло и вернувшись к отчетам. За ними провожу остаток смены и по окончанию рабочего дня сдаю все подшитые папки в архив, возвращаясь к Артуру. В просьбе подбросить его, не отказываю, пожалев об этом на пути. Напарник становится свидетелем моего напряженного телефонного разговора с племянницей из которого я от Леи слышу, что она до сих пор злится на меня. За что — так и не узнал. Однако разговаривать со мной не будет, потому что я, цитирую, — тупой пень и все равно ее не пойму. Услышав в трубке долгие гудки, откидываю сотовый  на приборную панель, сжав руль двумя руками.
— Слушай, она же маленькая женщина, — несмотря на мое выражение, в котором ясно дал понять Артуру, чтобы он заткнулся, напарник продолжил говорить на тему моей ссоры с племянницей, — не знаю, где ты облажался, ты и сам этого не знаешь.
— Ты сейчас домой пешком пойдешь. Издав смешок, Хейн качает головой, вернувшись к разговору:
— Просто скажи ей, что был не прав, сожалеешь и просишь прощения. В большинстве случаев, такое срабатывает. И что, вот так просто девчонка перестанет меня игнорировать? Верю слабо, но за неимением другого варианта, решаю проверить эту теорию, переступив порог собственной квартиры. Услышав, что я вернулся домой, Амелия хватает со стола свой ноутбук и, не взглянув в мою сторону, сбегает в свою комнату, демонстративно громко захлопнув дверь. Разувшись, снимаю куртку и подхожу к двери Леи, постучав в нее костяшками пальцев. В ответ тишина. Ладно. Как он там говорил сказать?
— Амелия, — прочистив горло, повышаю голос, чтобы даже в наушниках могла слышать меня, — Я был не прав и сожалею о том, как поступил. Извини меня. Выдерживаю паузу. Жду. Но ничего. Говорил же. Не сработало. Сделав шаг от двери, останавливаюсь, услышав за спиной скрип и голос племянницы. Поверить не могу, что Хейн оказался прав. Резко оборачиваюсь к девочке лицом, внимательно слушая ее.
— Да, ты был не прав, когда запретил мне идти на вечеринку, на которую родители отпустили всех моих друзей!
— Так ты злилась из-за этого?
Скрестив руки на груди, племянница вскидывает брови.
— Вообще-то, да.
— Тогда нет.
— Что — нет? — поджав губы, она тяжело выдыхает, требуя объяснений.
— Мне не жаль, что не отпустил тебя и я был прав. Ты еще несовершеннолетняя для таких вечеринок. Прорычав, Амелия делает шаг назад и захлопывает дверь перед моим носом, обозвав снова тупым пнем. В целом, поговорили неплохо.
На утро она встречает меня таким же холодным игнором, отказывается завтракать со мной за одним столом и уходит в злом молчании в школу. Ничего, перекипит когда-нибудь. Проверив свой пейджер и сотовый, допиваю кофе, убираю телефон в карман и спускаюсь вниз, добираясь до участка быстро и без пробок. Заглушив двигатель,вылезаю из салона, закрываю машину, уверенно направляюсь в департамент, налетев практически у входа на Деквин. Откинув голову назад и отступив, склоняю голову вбок, теряя структуру разговора из-за ее несвязных вопросов, которые спрашивает на одном дыхании. Слишком много говорит не по делу.
—Жди меня на парковке. Надеюсь там неприятностей не найдет себе и не подкинет никому лишних проблем. Поприветствовав кивком в главном холле своих коллег, быстрым шагом дохожу до конференц зала, встав рядом с Артуром, который также пришел на утренний брифинг. Новостей на повестке дня немного, по сравнению со вчерашним днем. Наши отделы информируют о новой экспериментальной программе, других мелочах и спустя минут двадцать мы возвращаемся к своим рабочим обязанностям.
— Ты не поедешь? — напарник дает отрицательный ответ, проговорив, что ему нужно отвести сына на хоккей, а после съездить на встречу со службой охраны по другому нашему делу. — Раз мы занимаемся закрытым делом, — он понижает голос до шепота, дождавшись ухода коллег с радиуса слышимости нашего разговора, — лучше не привлекать внимание.
— Да, одобрения не получим. Хорошо, тогда на связи будем. Разойдясь с ним, выхожу на улицу, боковым зрением увидев, что блондинка ведет оживленный разговор с сыном Хейна. Даже к ребенку пристала. Бросив на нее выразительный взгляд, открываю машину и сажусь за руль.
—У Артура на утро другие планы. К мужу Софи Прескотт поедем вдвоем. Спустя минуты две, Эрин садится на переднее сиденье рядом,  чуть ли не тыкая мне в лицо каким-то конфетами. — Нет, не хочу, — провернув ключ в замке зажигания, завожу служебный автомобиль, кивнув блондинке на ремень с ее стороны. Когда слышу, о чем мне говорит, смотрю на нее с ярко выраженным непониманием. А как связан мой отказ от конфет с тем, что я не умею расслабляться? Кто от сладкого расслабляется?
— Я умею расслабляться, — специально делаю между словами паузу, — по-своему. Поправив зеркала, сдаю назад и уже на первом светофоре испытываю желание высадить Дексин, потому что я привык ездить в тишине. Прошло минут десять, как мы отъехали от департамента, а ее уже слишком много. Сомкнув челюсть, тяжело выдыхаю от потока слов блондинки, одарив ее сдержанным (пока) взглядом.
— Нет, — отвечаю на вопрос, слушаю ли я ее, — перестал еще на фразе " я ношу 42 размер". К моему удивлению, но после прямого ответа ей, она замолкает и следующие минут пятнадцать мы едим в тишине. До тех пор, пока блондинка не вытаскивает свой сотовый и не начинает говорить в него, вертя мобильником в разные стороны. Доходит, что снимает все в режиме "здесь и сейчас", не сразу. — Дай сюда, — выхватив на пешеходе у нее телефон, отключаю тот и сую в нагрудный карман куртки, не вслушиваясь в требования Эрин, — согласно официальной статистике Национального совета безопасности США, каждое четвертое ДТП связано с отвлечением за рулем  на сотовые телефоны. От последующего вопроса Эрин вновь поджимаю губы. Верно, ты не за рулем, но я за рулем и ты отвлекаешь меня от вождения своими разговорами.
— Зато я за рулем. Отдам, как приедем, — прибавив газу, сворачиваю к нужному кварталу, припарковавшись через три мили у дома мужа жертвы художника. Выбравшись из авто, захлопываю дверь, поднимаясь с Деквин по лестнице к двери дома,— запомни: вопросы задаю я. Ты не вмешиваешься. Не перебиваешь. Молчишь и анализируешь, работаешь на аналитический отдел же, — услышав от нее про телефон, тянусь рукой в карман и вытаскиваю тот, передав хозяйке, — то же самое касается и трансляций. Поняла? Занеся кулак над дверью, стучу в нее несколько раз только после того, как блондинка говорит то, чего хотел от нее услышать. Мне не нужны сложности в работе, и если ее что-то не устраивает — я не держу. Всегда может вернуться домой и заняться тем, что умеет делать — писать свои статьи в блог и не мешать мне вести расследования.